- Ты хорошая девочка, - повторила Леда эхом. Ее глаза избавились от слез, и прозрачные жемчужинки скатились к полным белым губам.
- Ты ничего не понимаешь, Кая, - прошептала она, слизнув с верхней губы слезинку. – Ты совсем, совсем ничего не понимаешь. Я пытаюсь их спасти. Потому что иначе с ними произойдут страшные, страшные вещи.
- Детектива Дина ты тоже хотела спасти? – резанула я. Собственный голос, наполненный холодной яростью, поразил и напугал меня саму. В груди встрепенулся крохотный звоночек, который предупреждал об опасности. Ведь я забыла о том, что в этой комнате не она одна убийца. Я забыла о том, что случается, стоит потерять над собой контроль. Я повторила:
- Все хорошо, давай просто…
- Это не я убила детектива Дина. Это не я, это отец. Он сделал это, чтобы детектив Дин больше никогда не смотрел на меня, никогда не целовал. Я предупреждала его, просила остановиться, просила… - Появилась новая порция слез. – Но детектив Дин не послушал.
- Что за чушь? – прорычала я сквозь зубы, сжимая кулаки. – Заткнись и приди в себя. Ты никому не помогла. Ты убила многих людей, в том числе тех, кто пытался тебе помочь. Так что положи нож и сдавайся. Тебе помогут, Леда.
Ее губы задрожали, будто я смертельно обидела ее, но внутри меня все клокотало от ярости, от ее самообмана. Переложить ответственность на мертвого человека, на мертвого монстра?
Но это не единственный вопрос, который встревожил меня. Откуда взялись слезы? Только что их не было. Только что лицо Леды было соткано из золотых и серебряных бездушных нитей, и она пыталась застрелить меня. И она сказала, что мне не будет больно. И тут же плачет? И еще она сказала о себе в третьем лице, будто здесь две Леды. Одна - бездушный робот, который пойдет на что угодно, чтобы спасти меня. И другая - слабая девочка-цыпленок, которая, на самом-то деле, даже не может смотреть мне в глаза без слез.
Да что же с ней такое.
Я почувствовала, что медленно прихожу в ярость.
Криттонский Потрошитель давно мертв, поэтому вся кровь на ее руках. На ее белых и хлипких руках, и я не позволю ей разыгрывать из себя святую невинность. Я не позволю ей притворяться другим человеком. Она виновна.
- Твой отец мертв, – отрезала я, странным образом получая удовлетворение от произнесенных слов. Я с ужасом поняла, что набираюсь тех сил, которые теряет Леда. Ее спокойствие, ее уверенность, ее желание – все перешло ко мне.
Но вдруг она завопила:
- Тогда почему он стоит за твоей спиной?!
Ее вопль, ее красное от ужаса лицо, слюна, скатившаяся изо рта по подбородку – все это заставило меня обернуться, а затем меня во второй раз сшибло с ног рычание Леды. Она опять трансформировалась в нечто. Я чудом отбила ее руку с ножом, целившимся в мой живот. Она обернулась и попыталась атаковать меня во второй раз, но я вскинула левую руку, останавливая нож у своего виска, захватила ее тонкое, но удивительно крепкое запястье, и вывернула плечевой сустав. Леда раздраженно зарычала, когда я выбила из ее руки нож, а затем получила внезапный удар кулаком в челюсть. Моя голова дернулась назад, и я выпустила Леду, отшатываясь назад.
- Пожалуйста, Кая, позволь мне спасти тебя до того, как за дело примется отец. Рано или поздно, но он схватит тебя. Он найдет тебя, как и всегда. Он так давно тебя искал…
Я не успела обдумать ее слова, потому что Леда бросилась к ножу, валяющемуся на полу. Я прыгнула следом, схватила ее за ноги и рванула на себя и вверх. Леда с ревом упала, ударившись грудью о пол, покрытый потертым ковром. Я придавила ее поясницу коленом, вторую ногу поставив под ее плечо. Мои руки сомкнулись на горле Леды, и она откинула голову назад и взбрыкнулась, изогнув спину и пытаясь стряхнуть меня с себя.
Мы перекатились на спину, и я обернула ноги вокруг туловища Леды, продолжая держать на ее горле локоть. Где-то на задворках разума до меня доплыла вялая мысль, что я ее душу, что еще минута и ее лицо распухнет. И еще одна мысль, страшнее предыдущей: почему она такая слабая? Действительно девушка-цыпленок. Как она могла убить тех людей? А вдруг Леда говорит правду и она на самом деле никого не убивала? Вдруг… это сделал кто-то другой? Вдруг внутри Леды кто-то живет?
Она крутила головой и царапала пальцами мою руку. Я как никогда ярко чувствовала, как течет по венам кровь, как вздулись мышцы. Если надавить сильнее, - поняла я, - просто сломаю Леде гортань. Эта мысль отрезвила. Когда я расслабилась, и разжала руки и ноги вокруг туловища Леды, сквозь болезненную пульсацию в ушах услышала ее остервенелый кашель.