Несмотря ни на что ты хороший человек.
Мама знала обо мне? Неужели это все правда, и той ночью мама имела в виду не случившееся с Джорджи в страшной клетке? Неужели говоря, что я хороший человек, за этим следовало молчаливое: «… Ты хороший человек в отличие от твоего настоящего отца»?.. Неужели она это имела в виду - несмотря на то, кто твой отец, ты все равно можешь выбирать, ты не обязана быть как он, ты хороший человек.
Ты хороший человек.
Ты хороший человек.
Ты хороший человек.
Я одернула себя.
Мама ничего не знала. Мой отец – Дэвид Айрленд, а Джек – врач из городской больницы Эттон-Крик, просто помешанный на власти психопат, который зачем-то выбрал для удовлетворения своих безумных желаний меня.
И еще я одернула себя, чтобы напомнить, что уж если я могу бросить себя, то маму - нет. Моей смерти мама точно не переживет, ведь у нее ушло столько сил чтобы притворяться что она оклемалась после смерти Джорджи и отца. А уж если случится что-то со мной…
А кто будет приводить ей с городской ярмарки дыни и другие овощи?
Соберись, Кая, - приказала я себе. Мамино лицо с непослушными кудрявыми волосами постепенно растаяло, и вместо него из разных кусочков темноты восстановилось лицо Джека.
- Ты мне не веришь? - голос его подрагивал и я поняла, что сейчас последует удар, а потом его насмешливое «шууууууутка». - Думаешь, я двадцать лет потратил на поиски несуществующего ребенка? Ты дочь Дэйзи Келли. Она похитила тебе у меня. Забрала тебя из моих рук. Моего ребенка, мою дочь! – яростно взревел Джек, еще не полностью теряя контроль, но все равно выглядя так, будто ему на ногу упала огромная железная плита и разом отрезала все пальцы; его лицо побагровело и раздулось, уши стали красными как цвет на светофоре.
- Ты поверишь, - пообещал он, приблизив свое лицо к моему. От его выглаженной рубашки до меня донеслись запахи дорогого одеколона, а еще лекарств. Я увидела бьющуюся жилку на шее, крупную и притягательную: всадить бы в нее что-нибудь острое, чтобы кровь хлестала ручьем. – Мне не хотелось этого делать малышка Кая, но… Не все идет так, как я хочу. – Он достал из кармана штанов мобильный телефон и принялся набирать чей-то номер.
Это совсем не то, чего я ждала. Выбитые зубы или вырванные волосы - да, но разговор по мобильному совсем не вписывался в мою реальность. Я не сразу поняла, что именно меня испугало - до разума еще не дошло, он не сложил два плюс два, но сердце все поняло гораздо, гораздо быстрее. Оно забилось в груди так сильно, что на спине выступила новая порция пота.
Джек включил громкую связь и повернулся ко мне с вежливой полуулыбкой на лице. С такой улыбкой говорят пациентам, что у них все хорошо и беспокоиться за здоровье не стоит.
Длинные гудки, вырывающиеся из трубки, зажатой между большим, указательным и безымянным пальцами Джека, вызывали во мне дрожь, вплоть до того момента, когда я услышала мамин голос.
- Слушаю? – Ее вопросительный тон был фейерверком на беззвездном небе, фейерверком, который взорвал мое облегчение на крошечные маленькие звездочки (мама жива!), а затем звезды осыпались, и осталась черная гладь. Остался страх.
Зачем этот тип ей звонит?
Зачем ей позвонил этот психопат?
Чего он от нее хочет?
В моей голове разом пронеслась тысяча вопросов, и я решила, что буду держать рот на замке несмотря ни на что.
- Кто это? – спросила мама. В ее голосе появились подозрительные нотки.
Джек, глядя на меня каким-то самодовольным взглядом, ответил:
- Это Джек Стивенсон.
Повисло долгое молчание, в течение которого на лице Джека расцвела ослепительная, удовлетворенная улыбка.
Чего он так самодовольно улыбается? Она его и знать не знает, думает, что за черт ей позвонил среди ночи, - зло подумала я, но мое сердце, бьющееся в сотни раз быстрее, чем обычно все, все знало.
- В чем дело, Мэгги? – любезным тоном осведомился Джек, при этом улыбаясь мне. – Разве ты не искала меня?
- Я убью тебя.
Я даже не сразу поняла, что эти слова произнесла моя мама. Целую секунду я думала, что это кто-то другой, например, другая женщина; злая, расчетливая женщина, а вовсе не моя улыбчивая мама-болтушка.
- Знаешь в чем проблема, Мэгги? - обрадовался Джек, увидев мое ошеломленное выражение лица, но мама повторила громче: