Беззвучно шевеля губами, он ворошит воспоминания. Первый контакт. Как объединить полудикий кочевой народ, собрать воедино без войны, построить город?
Тогда он впервые применил знания, полученные в Академии. На это ушло у него три года жизни в вонючих шатрах, тоскливых ночей в парящей после дневного зноя степи, сотен километров пешком. И вечный зуд от опостылевшей одежды шамана. Каждое утро он глотал иммунноукрепляющие таблетки, старался подолгу не задерживаться на одном месте – нельзя рисковать здоровьем аборигенов. Носовые фильтры, гель-антисептик и дегидратированный паек наверное до конца жизни будут преследовать его в ночных кошмарах.
Он пришел как великий пророк Богини, исцеляя людей, проповедуя единство. Суеверные кочевники не готовы отказаться от того множества духов и богов, что застряли в их сознании. Постепенно он привел их к мысли, что Богиня самая сильная, управляет всеми остальными и защищает куда как надежней, заботясь о своих приспешниках. Такие рассуждения соответствовали их образу мышления. Кров и сытная еда дают то, чего никогда не знали кочевые племена – стабильность. Первые каменные тотемы, еще изрядно корявые, становились центрами маленьких поселений.
Через два года он пошел на решительные действия. Долгие переговоры с вождями, улаживание мелочных конфликтов. И как результат – Союз Десяти, освященный самой Богиней. Место для первого города он выбирал сам, подсказывая и направляя свежеиспеченных горожан в верное русло. Хотя нужно отдать им должное – твердый характер и решительность (другие в степи не выживают) в купе с хитрым, цепким умом делают их отличными учениками. Жадно впитывают они доселе неизвестные знания об агрономии, ирригации и строительстве. Гончарный круг приводит их в восхищение.
Только когда возвели первые стены и вырос на холме огромный Дом Вождей, он смог тихо уйти. Как потом узнал из легенд, Богиня позвала его к себе в Светлый Дом.
Вторая высадка прошла через сто лет. Как и предполагалось в прогнозе, технологическое преимущество позволило им выжить. Другие города цепочкой протянулись до побережья – цивилизация начинала свое шествие. Пришлось потратить без малого два года на то, чтобы скорректировать некоторые отклонения – один из военачальников решил подчинить железом и кровью все города. Идея о едином для всех культе принесла свои плоды – жрецы имели немалую власть над простым народом. Пара эффектных появлений на публике с применением дыма, фейерверков и звукового сопровождения, сделали свое дело – удалось остановить назревавшую братоубийственную войну. Более тонкая работа со старейшинами городов позволила заложить еще один кирпичик в обществе – идея государства. Единого и нерушимого. Пока что вся власть обосновывалась религией. Но нужные идеи были посеяны – зародилось понятие «одаренного человека» и «мудрого властителя», достойных управлять не по праву рождения, а по способностям.
Избегая крайностей, он учил быть терпимыми к другим народам, всячески поощрял развитие науки и техники. Отрицая храмы, он внедрил идею о том, что каждая кузня или столярная мастерская куда как угодней Богине, чем сотни бессмысленных молелен. Каждому городу позволялся единственный храм, одновременно служивший исследовательской мастерской, выставочным залом и прибежищем для бездомных. Любого, кто пытался нажиться на этом, он прилюдно наказывал, превращая это в фееричное шоу – в небе над городом сгущались облака, голопроектор выводил на них лик Богини. Ну а акустическое сопровождение шло на самом высоком уровне. С небес лился громовой голос, вещающий волю Богини. Такого обычно хватало для реализации плана, хотя он очень не любил подобные методы и постепенно отходил от них.
На севере дела обстоят хуже – тамошние варвары с трудом воспринимали идею единства. Обычно союзы заключались лишь с целью уничтожения более сильного противника, распадаясь практически сразу после достижения необходимого результата. Каждое поселение считает себя независимым от других.
В принципе, природа лесов позволяет самостоятельность не только городам, но и каждому человеку – еды и материалов вдоволь, при должном упорстве можно укрываться хоть до самой смерти. Скептическое отношение к власти и идея личности, порожденные таким бытом, никак не способствовали объединению. Однако, культ Богини тем и хорош, что универсален – они приняли ее как символ. Символ надежды. Опоры. Стабильности. Не спеша он проводил необходимые реформы, в частности, свободолюбивые северяне не признали рабства, что существенно облегчило задачу. Покидая планету, Тридцатьседьмой удовлетворенно читал труд популярного философа: