Он сморгнул – нет, это реальность. И это правда. Игемон Империи ощутил всю тяжесть своей должности. Что, если конец действительно так близок, что они просто не видят его? И эти странные посетители действительно те, за кого себя выдают? Богиня, ну почему все так сложно?
Он глубоко вдохнул. Досчитал до сорока. Выдохнул.
–Что вы от меня хотите? – с холодной решимостью принявшего решение человека проговорил в никуда Лламо.
–Есть план, генерал. Вы будете не одиноки на своем пути.
Сутки спустя. Сегодня для генерала был тяжелый день. Наверное, самый тяжелый в его должности на посту Игемона Империи. Только небеса знают, чего стоило прекратить проект «Ярость Богини». С пеной у рта его советники доказывали, что это нужно для блага Империи, что ядерное оружие позволит диктовать волю всему Озерону.
–Да мы станем неуязвимы! Армии противника испарятся на атомы еще в казармах, не успев выстрелить! – кричал самый молодой из ученых. – Мы будем неуязвимы!
–Я солдат, а не мясник – холодно процедил сквозь зубы Лламо, прерывая истеричный монолог. – А вам рекомендую сменить лабораторный халат на фартук и отправляться на скотобойню – там вы найдете работу в вашем вкусе. И я знаю, что ненависть всей планеты не стоит той иллюзии неуязвимости и власти, о которой вы так восхищенно говорите. Проект закрыт. Именем Императора и Богини! Игемон сказал свое слово! – круто развернувшись на сапогах с набойками, он вышел из залы.
Желтоватый свет настольной лампы выхватывает из тьмы кабинета заваленный бумагами тяжелый кедровый стол. В темной от старости медной пепельнице дымятся остатки папиросы, наполняя холодный воздух кабинета горьковатым ароматом. Откинувшись на спинку высокого кожаного кресла, Онеже невидящим взглядом смотрит на документ в руках.
С момента первой конференции Союза прошло три месяца. Долгие бессонные три месяца, наполненные бесконечными переговорами и встречами, официальными визитами к новым союзникам, подписанием договоров и соглашений. Молнией метался Онеже, всюду успевая, улаживая старые конфликты, предотвращая новые. Всегда опрятный и энергичный, с воодушевляющей улыбкой и лучистым взором, он стал символом нового Союза.
С трудом двигается бюрократическая машина, скрипя и тормозя, но новые соглашения вступают в силу, постепенно исчезают не нужные более границы. Северный Союз набирает силу.
Не все одобряют подобные реформы. Онеже еще раз пробежал взглядом по строчкам: личная охрана премьер-министра имеет веские доказательства сговора внутри парламента с целью дискредитации существующего правительства. Многие хотели бы видеть Союз как гегемонию во главе с Республикой. А еще лучше – опять раздробить ставшие едиными государства и, как прежде, управлять ими как марионетками.
Онеже тяжело вздохнул и отложил доклад в сторону. Взгляд серых глаз выражает безмерную усталость. Беда, которую он ждал от других, оказалась в собственном тылу. Слишком сильно некоторые хотят власти и не остановятся не перед чем, чтобы ее получить. Уже несколько недель охрана в режиме полной боевой готовности – служба безопасности опасается покушения.
Он закрыл глаза, поддавшись прекрасной в своей безмятежности дреме. Погружаясь все глубже в сон, он немного склонил голову и устроился поудобней в кресле. Жесткий накрахмаленный воротничок режет шею, но Онеже уже этого не чувствует. Листок с докладом выскальзывает из ослабевшей руки и, медленно кружась, опускается на густой ворс ковра. Сейчас премьер-министр Республики напоминает свернувшегося в корзинке котенка, уставшего за целый день и теперь отдыхающего.
Из темноты кабинета материализовалась фигура. Ковер глушит мягкие шаги незнакомца, медленно приближающегося к спящему. Вступив в круг света, он откидывает капюшон. Сверкнули зеленоватые глаза – Тридцатьседьмой выключил режим «ночного видения». Отодвинув в сторону пепельницу с потухшей сигарой, он внимательно изучает верхний листок из беспорядочно раскиданной кипы.
От резкого щелчка взведенного курка Тридцатьседьмой вздрогнул.
–Никаких лишних движений, молодой человек. – Онеже прищуренным взглядом боевого кота внимательно следит за жертвой. Старик твердо сжимает видавший виды револьвер, внезапно очутившийся в его руках и направленный точно в грудь неожиданного гостя. Стало ясно, что он только притворялся спящим.
–Вы не убьете меня, господин Онеже – Тридцатьседьмой полностью вошел в освещенную зону. – Если бы вы действительно этого хотели, то не стали бы разговаривать со мной. Так что давайте отложим в сторону ненужные вещи, мешающие конструктивному разговору. – улыбаясь, он оперся обеими руками о стол, показывая, что оружия у него нет.