Затянувшись посильней, он откладывает трубку в сторону. Прикрыв глаза, Тридцатьседьмой задержал дыхание. Раз, два, три, четыре, пять – медленно и размеренно. Выдох. Часы показывали сто восемьдесят три дня, семь часов и двадцать минут. Он находит это забавным – мало кто может похвастаться тем, что знает точную дату смерти. Никаких глупых мыслей и выходок – он успел сделать то, что должен. Даже раньше на те самые дни. Легкая усмешка тронула его губы. Счастливчик.
–Сэр, прикажете подать торт? – сухой и деловитый голос Готлиба врезается в безмятежность.
–Да, через пять минут. – неужели эта железка стала сентиментальной? – Как думаешь, нам ждать гостей?
–Датчики не засекли никакого движения в радиусе пяти километров за последние сорок часов. Единственные посетители – пара зайцев и дикий пес. – немного самодовольно ответил андроид.
Нет, не стал, как и не поумнел. Все еще верил в свои сенсоры, камеры, лазеры и датчики давления. Железка верила в железки. Хотя, зрелище Готлиба в поварском колпаке и фартуке, пытающегося совладать с газовой плитой, было из разряда комических. В конце-концов он заявил, что у этой металлической коробки нет даже процессора и скорее всего в той книге была ошибка, и воспользовался своим методом – обвернул в фольгу корж и запек огнеметом.
Тридцать семь лет… Или может больше восьмисот… Есть что вспомнить. Ни друзей, ни родных – никого. Восемьсот лет на богом забытой планете, борясь за отвлеченные идеалы, опальный агент, посланный теми, кого уже возможно нет. Может, это все сказка? Иллюзия? Стоит только крепко ущипнуть себя – и ты снова дома, в теплой кровати. Не было никакой войны, никакого ползанья по горам, руин города и тех несчастных в госпитале. Не было Поселения, лекций Кима, последней атаки, Академии и сотен лет здесь, среди чужих и ни чем не родственных людей. Не было коридоров станции, болей после криосна. И Её тоже не было…
Так, приготовились. Щипок. Нет, все это было. Тысяча триста сорок седьмая попытка провалилась, как и все до нее.
Что-то закрыло солнце. Не поднимая век, он улыбнулся.
–Ты задержалась. Думал, что придется уже есть торт одному.
–Ну вот, весь сюрприз испортил. Мог бы для приличия удивиться или хотя бы порадоваться.
Он открыл глаза. Да, это она – Богиня. Чуть постарше, чем ее изображали. Тот же хитроватый взгляд, родинка справа над губой. Немного широкое, азиатское лицо. Идеальные очертания, предмет восторга последователей и тихой зависти последовательниц. Источник вдохновения художников и скульпторов последних веков. Да, это она.
Реальность взорвалась. Не существует больше Озерона, этого дома и сотен лет воспоминаний. Это все лишнее, призрачное. Реальна только она. И эти объятия. Этот поцелуй. Чувство, пронесенное через все трудности и время. Призрачная надежда, уголек, тщательно оберегаемый ото всех бурь. И взгляд. Взгляд, воспламеняющий душу, заставляющий сердце пульсировать, очищающий разум огнем веры. Он наполняет тело приятным теплом, заставляет само время и пространство нарушить законы физики и остановиться.
О, этот чудесный запах волос… Крепкие руки, прижимающие с нежной силой. Как же им не хватало друг друга. Они крепко сжимают руки даже не замечая этого. Из уголка ее глаза скатилась слезинка. Горячая и соленая на вкус. И тихий шепот:
–Я нашла тебя. Нашла. Любовь моя, мы вместе. Как же я ненавижу тебя! Ты… Ты… – она тихо всхлипнула. – Почему мы? Почему я? Они знали про нас и послали меня. Я… Я должна… – неостановимые слезы глушат страшную правду
–Убить меня? – так же тихо произнес он.
–Ты знаешь!? – удивленный и полный растерянности взгляд.
–Догадался. Сделаешь это? – бесконечная усталость каждого слова.
Ты!!! – Богиня захлебывается в ярости. – Гад! Сволочь! Ты допускаешь это! Ты действительно так думаешь? – она попыталась вырваться, но он обнял ее еще крепче.
–Тсс, тише, тише, успокойся – стараясь увернуться от ее кулачков, он продолжил. – Ты знаешь, что за невыполнение приказа тебя причислят к неконтролируемым. И устранят, как и меня. У нас нет шансов. Ты здесь, а значит и группа контроля тоже на орбите…
Крепкость объятий и тяжесть слов делают свое дело – она уже молча прижимается к груди, поглаживая широкую спину.
–Мы справимся, подсунем фальшивку, я погибну на задании, мы исчезнем. – сбивчиво, почти отчаянно шептала она, словно пыталась убедить кого-то, что остались еще шансы.