На его лбу появились морщины, когда он нахмурился.
— Не делай этого.
— Делать чего?
— Прикидываться, что тебя это не беспокоит. Это беспокоит меня до одури, и это был даже не мой выпускной.
— И чего ты ждешь от меня? Чтобы я взбесилась?
— Честно говоря, да.
— Ну, я не могу повернуть время вспять, да и не хочу, — последнее, что я хочу сделать, это пережить те годы моей жизни.
— Ты права. Впервые за долгое время я не хочу поворачивать время вспять, — он поднимает глаза от своих рук и смотрит на меня взглядом, полным смешанных эмоций.
— Почему?
— Потому что благодаря тебе я хочу жить настоящим, а не убивать себя, зацикливаясь на прошлом.
Моя грудь сжимается до дискомфорта. Ничто в мире не способно подготовить меня к тому, что я буду испытывать настоящие чувства к Сантьяго Алаторре. Чувства опасны, и я хочу оттолкнуть их. Очень немногие люди в моей жизни вызывали положительные эмоции. А развитие любых чувств с ним дает ему возможность сломать меня так, как я никогда никому не позволяла.
У меня нет времени, чтобы оценить, что я к нему испытываю. Это сложно и запутанно из-за тонкой грани между фальшивым и настоящим. И это не помогает, когда он говорит вещи, которые запутывают меня.
Я приехала в Италию не для того, чтобы влюбиться. И уж точно я приехала в Италию не для того, чтобы мне разбили сердце. Но со всем тем временем, которое я провожу рядом с Сантьяго, я больше не уверена, что эти два понятия взаимоисключающие.
* * *
Первая вспышка фотоаппарата ослепляет меня. Я моргаю от черных пятен перед моими глазами, и только тогда вспыхивает еще одна лампочка.
— Как кто-то может пройти по красной дорожке, если он не способен видеть? — я вцепилась в руку Сантьяго, мои пальцы впились в материал его смокинга.
Каким-то образом моя речь подействовала на него, в то время как моя уверенность исчезает с каждой минутой. Он расхаживает по ковровой дорожке, словно создан для этой жизни, а я пытаюсь не отставать, мое внимание отвлекают репортеры, выкрикивающие вопросы.
— Я бы сказал, что ты сможешь привыкнуть к этому, но я надеюсь, что нам не придется посещать еще одно такое мероприятие в течение очень долгого времени.
Мои ноги подкосились от его слов.
— Нам?
Его взгляд останавливается на всем, кроме моего лица.
— Нам. Мне. С языка сорвалось.
Точно. Я сморщила нос.
Репортер называет имя Сантьяго. Он что-то ворчит себе под нос, ведя нас к красной бархатной веревке.
— Давай покончим с этим, а потом будем пить, пока мир не помутнеет.
Я смеюсь, следуя за ним.
— Сантьяго Алаторре! Как приятно, что вы здесь, в Монце, с нами! — репортер приветствует моего спутника.
— Я счастлив быть здесь, — Сантьяго полуулыбается.
Я толкаю его локтем в ребра и шепчу: — Старайся немного усерднее.
— Кто ваша спутница на сегодняшний вечер? — репортер переводит микрофон с лица Сантьяго на мое.
— О, — я втягиваю воздух. — Я Хлоя.
Репортер выжидающе смотрит на меня.
— Какая Хлоя?
— Картер.
— Откуда? — спрашивает он, его правый глаз дергается, как будто он сдерживает желание закатить глаза.
— Америка?
Репортер смеется, а Сантьяго выглядит так, будто он прожевал лимон. Неужели я выставляю себя идиоткой в прямом эфире? Если бы у меня была мама, которой не все равно, я бы потом извинилась перед ней.
Мужчина переключает свое внимание на моего ворчливого спутника.
— Сантьяго, увидим ли мы тебя в это воскресенье на трассе, когда ты будешь болеть за Ноа?
— Конечно. Это домашняя гонка Бандини и последний Гран-при Италии для Ноа. Я бы ни за что не пропустил его, — улыбка Сантьяго больше похожа на оскал.
Я похлопываю его по руке, и он обхватывает меня мускулистой рукой, притягивая к себе. Мое сердцебиение учащается от его прикосновения, и все процессы в теле сбиваются с ритма.
— И как долго вы двое встречаетесь?
— Месяц.
— Год, — мы оба говорим одновременно.
Голова репортера мотается туда-сюда между нами.
— Год и месяц, — Сантьяго подавляет замешательство мужчины.
Я превращаю свой смех в кашель. Каким-то образом мои фальшивые отношения оказались более успешными, чем все мои предыдущие отношения вместе взятые.
Репортер спрашивает, не нужна ли мне вода, но я отмахиваюсь от него.
— Извините. У меня хроническая аллергия.
— Действительно, жаль, всегда вспыхивает в самые неудобные моменты, — Сантьяго улыбается в мою сторону.
Репортер продолжает, выражая свой энтузиазм по поводу того, что ему удалось взять интервью у этой загадки рядом со мной.
Я узнаю несколько вещей, пока мы продолжаем идти по ковровой дорожке, отвечая на вопросы коллег-репортеров. Люди искренне интересуются тем, чем занимается Сантьяго. Их взгляды остаются неподдельными, когда они задают ему вопросы. Но самое главное, Сантьяго светлеет по мере того, как набирается смелости в общении с ними.
Я не хочу предполагать, но в глубине души думаю, что ему этого не хватает. Внимание, разговоры о гоночных машинах, вся эта ситуация, не обращайте на меня внимания, я действительно чертовски знаменит.
Любопытная часть меня задается вопросом, что нужно сделать, чтобы помочь Сантьяго понять, что у него есть все необходимое, чтобы вернуться.
Кажется, что после этой поездки мне нужно добавить что-то новое, но важное в мою европейскую экспедицию. Я отказываюсь покидать Италию, не сумев помочь Сантьяго вернуться к былой славе. Будь то гонки или жизнь вне тени, я хочу помочь ему. И ничто не может остановить меня в достижении того, что я задумала. Даже ворчливый мужчина шести футов ростом, который стремится быть незаметным, когда должен сиять.
Глава 28
Сантьяго
Я выжил на красной дорожке пыток. Моя голова раскалывается, а ладони постоянно потеют, пока мы с Хлоей пробираемся сквозь толпы людей в бальном зале.
Вместо того, чтобы сосредоточиться на пристальных взглядах, я продолжаю смотреть на Хлою. Это нисколько не трудно. Я очарован ею. Абсолютно, совершенно очарован красавицей-брюнеткой, которая излучает тепло и уверенность, несмотря на свой страх перед вниманием. Я бы заплатил еще за сотню платьев, если бы мог снова увидеть ее в таком наряде. Материал струится по ее изгибам, как вода, меняя цвета в зависимости от освещения.
Меня привлекает даже не платье, которое она надела, и не макияж, который она наложила. Это нечто большее. Дело в ней. До нее меня не интересовала любовь, но, черт возьми, я готов попробовать ее сейчас. Наши фальшивые отношения были забавными и все такое, но мне интересно, захочет ли она поменять их на настоящие.