Она заслуживает гораздо большего, чем те дерьмовые карты, которые жизнь раздавала ей снова и снова. Таких, как она, не должны мучить печаль и отчаяние из года в год.
Она проводит пальцами по впадинам на моей груди.
— Из всех возможных вариантов развития событий я не ожидала, что он сбежит, понимаешь? То есть, я знала, что это возможно, но я глупо надеялась, что все будет гораздо лучше.
Черт. Я не ожидал, что через минуту появится искушение сломаться и все ей рассказать. Ноющий голос в голове заставляет меня остановиться и подумать о последствиях.
Что, если она взбесится и уйдет? Что, если она поймет, что не любит меня, и правда Маттео — последнее, что удерживает ее от отъезда в Америку? Что если именно я подтолкну ее к такому развитию событий?
Я не хочу быть плохим парнем. Слишком много неизвестных переменных, и мне нужно, чтобы Маттео был тем, кто во всем разберется.
Я сглатываю слова, которые просятся наружу.
— Что ты собираешься делать?
Ее глаза смещаются в сторону от меня.
— Я не знаю. Я думала о том, чтобы пойти туда и поговорить с ним.
— Когда ты хочешь пойти? — пожалуйста, не сегодня.
— Я думала дать ему день, чтобы все обдумать. Если я приду туда слишком рано, боюсь, что он снова выйдет из себя, а я не думаю, что смогу это пережить.
Я киваю. Слава Богу. Маттео лучше собраться с мыслями в течение следующих двадцати четырех часов. Я больше ни дня не буду притворяться, что ничего не знаю. Это пытка.
— Я тут подумал, — я заправляю прядь ее волос за ухо.
— Наверное, конец света все-таки наступил.
— Это очень грубо с твоей стороны, — я резко перекатываюсь и щекочу ее.
— Прекрати! Прости! — причитает она, извиваясь на простынях.
Я пользуюсь ее отвлечением и крепко целую.
Она улыбается мне.
— Ты что-то задумал?
— Как ты смотришь на то, чтобы сделать сегодня что-нибудь безумное?
— Безумное, говоришь? Что у тебя на уме?
— Хочешь пойти в какое-нибудь особенное место?
— Особенное место — это как раз то, что доктор прописал, — ее ухмылка расширяется.
Боже, она великолепна. Утреннее солнце светит через балкон, подчеркивая ледяные оттенки голубого в ее глазах. Я жалею, что у меня нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть этот момент.
Я отстраняюсь, желая поскорее уйти, пока мы не остались с ней в постели на весь день.
— Оденься во что-нибудь подходящее, что можно намочить.
Она садится.
— Намочить? Как неприлично.
Я легонько пихаю ее плечом, и она падает обратно на кровать.
— Извращенка. Я имею в виду купальник. Мы поплаваем на лодке.
— Да! Я никогда раньше не была на лодке! — она вскакивает с кровати и выбегает из комнаты, не оглядываясь назад.
Наблюдать за жизнью глазами Хлои — это новый вид острых ощущений. Самые простые вещи делают ее счастливой, и это заразительно. Я хочу быть тем, кто украдет все ее первое и станет последним.
Несмотря на ее волнение, в моей груди щемит. Я смотрю на часы на тумбочке.
Осталось двадцать два часа и тридцать минут. Я могу это сделать.
* * *
Я ставлю лодку на якорь посреди озера. Голубая вода сверкает под лучами полуденного солнца и похожа на море бриллиантов. Широкая долина окружает нас, создавая прекрасный фон из пышных зеленых лесов. Наш маленький городок стоит на самом краю берега. Здания похожи на разноцветных муравьев, разбросанных у подножья гор.
Лодка покачивается. Это одна из моих маленьких лодок, с матрасами спереди для отдыха и задней частью, предназначенной для прыжков в теплую воду.
— Как тебе? — я заглушил мотор.
— Это потрясающе. Я могла бы привыкнуть к этому, — она наклоняется вперед в носовой части.
— Я тоже, — я не утруждаю себя разглядыванием пейзажа, потому что единственный вид, который меня волнует — это она.
Она смотрит на меня через плечо и краснеет. Невысказанный смысл моих слов повисает между нами.
Я бы хотел, чтобы она сказала что-нибудь в ответ, например, что хочет остаться здесь. О том, что хочет больше исследовать наши отношения и посмотреть, к чему все приведет, если мы дадим им шанс. Я готов на все, лишь бы она подтвердила то, что возникает между нами.
Она молчит, как всегда. Я могу сказать, что ей нравятся мои слова, но улыбка — единственное подтверждение, которое я получаю.
— Мы собираемся залезать в воду или как? — она встает и проводит руками по своим рваным шортам.
Я делаю глубокий вдох, сбрасывая нарастающее волнение внутри себя. Дай ей время. Она не была окружена любовью в детстве, как ты.
— Я обгоню тебя в воде, — я наклеиваю на лицо улыбку.
— Ты в деле, — она возится со своей одеждой, быстро избавляясь от всех вещей.
Как идиот, я могу только пялиться на нее, когда вижу чертово ярко-розовое бикини. Это всего лишь два клочка ткани, плохо скрывающие ее грудь. Она поворачивается, чтобы убрать шорты в рюкзак, и мне открывается прекрасный вид на ее задницу.
Тот, кто создал стринги, заслуживает благодарственной открытки с подписью от самого себя — мужчины, у которого сегодня будет постоянный стояк.
— Блять. — Мой член пульсирует в плавках. Ткань напрягается спереди, и я ничего не делаю, чтобы скрыть его.
— Эй! Ты даже не пытаешься. И это о чем-то говорит, когда тебе нужно снять лишь футболку. — она указывает руками на мою полностью прикрытую грудь.
Я хватаюсь за футболку и срываю ее с себя.
— Теперь счастлива?
— В восторге! — она ухмыляется, но тут же опускает глаза. Ее взгляд мечется между мной и задней частью лодки.
Ах. Я перекрываю ей единственный путь к отступлению.
— А ведь ты была уверена в победе.
Ее улыбка становится коварной.
— О, Сантьяго. Когда же ты поймешь, что я не собираюсь делать то, чего ты от меня ожидаешь?
У меня нет возможности спросить, что она имеет в виду. Хлоя поворачивается и мчится к передней части лодки. Ее подпрыгивающая задница — последнее, что я вижу, когда она ныряет с носа.
Черт. Эта девушка — не то, чего я ожидал, но все, чего я хочу. Я не остановлюсь, пока она не станет моей. Никакая инвалидность или дерьмовые новости о ее отце не остановят меня от того, чтобы забрать ее себе.
Если у меня будет право голоса, Хлоя Картер больше никогда ни в чем не будет нуждаться.
— Эй, неудачник! Ты планируешь весь день любоваться природой или собираешься залезть в воду? — Хлоя окликает меня с задней части лодки.
Я подхожу к задней платформе. Взгляд падает на протез и меня охватывает прилив эмоций. Но это не обычные негативные мысли. Я не беспокоюсь о том, как Хлоя посмотрит на меня из-за ноги. Я не беспокоюсь о том, что покажу эту часть себя и не жду отвращения.