Проклятье. Серьезно, этот человек не должен разгуливать на публике. Он опасен для общества и женщин по многим причинам. Первая — мгновенное влечение, которое я испытываю в его присутствии.
Женщина вцепилась в руку Сантьяго.
— Это твоя девушка? Ты от нас скрывал! Неудивительно, что ты не отвечал на мои звонки, — она говорит с таким восторгом от этой идеи.
О Боже. Нет. Мое лицо должно сказать все, что не могут сказать слова. Сантьяго ухмыляется, как будто он участвует в шутке, которую я еще не поняла.
Я говорю одновременно с ним.
— Это не то, на что похоже…
— Моя девушка не должна была быть здесь.
Девушка? Простите?
У этого засранца хватает наглости улыбаться мне. По крайней мере, у него пухлые губы, чтобы отвлечь меня от коварной лжи, которую он изрыгает.
Майя хмурится на меня.
— Ты в порядке? Твои колени покрыты грязью.
Мои щеки вспыхивают, когда я смахиваю с себя случайные комки грязи.
— О, да. Я занималась садоводством.
Она поднимает бровь. — Ночью?
— Моя светлая кожа легко обгорает, поэтому я люблю работать ночью, — ну, это не полная ложь.
Появляется еще один парень, прижимающий к груди маленького ребенка. Ладно, серьезно, что в итальянской воде и где я могу достать немного? Его темные волосы и пронизывающий голубой взгляд заставляют меня ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что я не сплю.
Глаза Сантьяго сузились.
— Она должна была прийти завтра, чтобы помочь мне посидеть с ребенком. Это, конечно, если ты согласишься, чтобы Марко остался, — он смотрит на женщину, прежде чем его глаза встречаются с моими. — Наверное, она перепутала дни.
Ну, я не могу позволить ему выиграть этот раунд. Я лучше переиграю его в его же игру, чем позволю ему взять верх.
Я спускаюсь по лестнице с такой энергией Джули Эндрюс из «Дневников принцессы», какую только могу собрать в напряженных обстоятельствах.
— Я так много слышала о Марко. Не могу дождаться, когда смогу помочь няне. До приезда в Италию я много лет работала в детском саду.
— О, это здорово! Я Майя, сестра Сантьяго, — взволнованная Майя протягивает руку. Ее оценивающий взгляд карих глаз заставляет меня нервничать.
— Хлоя, — я пожимаю ее с фальшивой улыбкой.
— Хлоя… — от того, как Сантьяго произносит мое имя, у меня подгибаются пальцы ног в кроссовках. К черту эту миссию в ад и обратно. Не сочтет ли он меня странной, если я попрошу его записать, как он произносит мое имя пару раз? Для медитации на осознанность, разумеется.
Сантьяго наклоняет голову в сторону другого мужчины.
— Это Ноа, муж моей сестры, — он говорит это таким тоном, что мне кажется, будто я должна узнать его шурина.
Я моргаю, пытаясь узнать Ноа. Неа. Ничего.
— Сантьяго постоянно говорит о тебе, — что ж, это прозвучало как то, что нужно было сказать.
Ноа широко улыбается, выглядя слишком красивым для комфорта.
— О, правда? Я польщен.
— Да. Я не виноват, что твое уродливое лицо постоянно показывают по телевизору, — предлагает Сантьяго, спасая меня.
Я понятия не имею, почему лицо Ноа показывают по телевизору, но, судя по тому, как он выглядит, Голливуд ему бы очень подошел.
— Я много о вас слышала, — я двигаюсь к входной двери. — Ну, уже довольно поздно, а у меня на носу ранний подъем. Было приятно познакомиться с вами обоими.
— О нет, — нижняя губа Майи подрагивает.
— Не уходи пока — Сантьяго, в своей типичной манере «не обращай на меня внимания, я втайне психопат», хватает меня и притягивает к себе. Его сильные руки обхватывают мое тело, окутывая меня его манящим ароматом и теплом. У меня возникает искушение уткнуться лицом в его рубашку. Я дура.
Плохая Хлоя. Этот мужчина не отличается стабильностью. Не говоря уже о том, что он украл твой телефон.
— Да, пожалуйста, останься еще на несколько минут, — Майя сцепила руки вместе. — Итак… Сантьяго не упоминал о тебе сегодня.
— Ты его знаешь. Он предпочитает жизнь, полную тайн, в своем большом замке.
Все смеются. Интересно. Сюжет сгущается.
— Теперь понятно, почему он скрывал тебя от нас, — голубые глаза Ноа светлеют.
Рука Сантьяго скользит по моему боку, обжигая кожу.
— Хлоя раскусила меня с первого дня знакомства.
— Да, кажется, что это было только вчера.
То, как Сантьяго смеется, свободно и грубо, заставляет Майю и Ноа смотреть на нас широко раскрытыми глазами. Что-то в их реакции подсказывает мне, что Сантьяго не часто смеется таким образом.