– Попытались бы. – Он не сводил с нее глаз. Неплохо бы понять, подумала Кейт, кто она для него.
Обуза? Высушенный паук? Глупая девочка, которую он однажды отверг? Возможно, все сразу.
– Было время, когда вы, забыв о пристойности, делали все, чтобы очутиться в моей постели.
Она вспыхнула.
– Тогда я была совсем юной, наивной и не знала истинной природы мужчин.
– Наивной? О да! – Он подошел ближе. – Но вы восхищались мной, Кейт. И до сих пор восхищаетесь.
Его наглость лишила ее дара речи. Она вся кипела от ярости. От ярости ли? Или от чего-то другого, о чем запрещала себе думать, за что ненавидела себя?
Он подошел к ней так близко, что она почувствовала тепло его тела и запах одеколона. Она готова была убежать, потому что поняла, что он сейчас поцелует ее и у нее не хватит сил его оттолкнуть. Но вместо этого он провел пистолетом по ее щеке.
– Признайтесь, – сказал он с неожиданной откровенностью. – Вы мечтаете обо мне в одинокой постели.
Это была правда, и Кейт отпрянула. Он словно прочел ее мысли. Она действительно мечтала об этом безумном путешественнике. Сделав несколько шагов назад, она спряталась за столом в центре комнаты, на котором в большом кожаном футляре лежал другой пистолет, точно такой же, как в руке Гэбриела.
– Для покровителя вы слишком циничны, – сказала она. – Вам не хватает сдержанности и чувства собственного достоинства. А ситуация с Ашрафом лишь подтверждает это.
– Ашраф?
– Он ваш раб. Он принадлежит вам, как... лошадь или ружье.
Улыбка сбежала с его лица. Он не стал отрицать, лишь спросил:
– Когда вы с ним говорили?
– Вчера вечером. – Она скрестила на груди руки. – Это нисколько меня не удивило. Вы никого не уважаете.
– В некоторых культурах рабство является образом жизни.
– Только не в Англии.
– Зато в колониях. Ямайка. Барбадос. У американцев.
– Это не оправдание, – ответила она. – Особенно для цивилизованного человека.
– Я не считаю себя цивилизованным. Вы лучше других это знаете.
Ей хотелось согнать спесивую улыбку с его красивого лица.
– И заставляете этого бедолагу работать на вас. Не платите ему, лишили надежды обрести свободу.
– Не судите столь опрометчиво, мисс Кейти.
Она захлебнулась возмущением. «Мисс Кейти» – так ее называл отец, когда бывал с ней особенно ласков.
– Вы отвратительны. Интересно, известно ли вашей семье, что вы в действительности собой представляете.
Его улыбка превратилась в оскал.
– Думайте что хотите, – жестко сказал он. – Но я запрещаю вам огорчать мою бабушку.
Кейт взяла себя в руки. Не стоит опускаться до его уровня.
– Будьте любезны, положите пистолет, – продолжала она ледяным тоном.
– Значит, я вас все-таки напугал.
– Смертельное оружие в руках безответственного мужчины? – произнесла она с убийственным сарказмом. – Господи, да что в этом страшного?
Гэбриел лениво играл дулом пистолета.
– Тогда подойдите поближе.
Кейт шагнула вперед. Она не позволит ему себя запугать.
– Что вы собираетесь делать с этой штуковиной?
– Это пистолет для дуэлей, – ответил он. – Очень дорогой, надо сказать. Я чистил его. – Он провел тряпкой по длинному дулу.
– Вы собираетесь взять его... когда мы поедем к сэру Чарлзу?
– Когда я поеду.
Она пропустила его слова мимо ушей.
– Вы собираетесь его убить?
– Я поступлю так, как считаю нужным. А вы останетесь здесь. Еще и потому, что не сможете бежать так же быстро, как моя лошадь.
– Вы поедете верхом? – выдохнула она. – Я думала...
– Вы думали, в экипаже? Но это не визит вежливости. Ей и в голову не приходило, что он поедет верхом. Она просто была уверена, что они отправятся вместе. Ее отец был не настолько богат, чтобы приобрести лошадь. И она не училась верховой езде.
Он улыбнулся с чувством собственного превосходства:
– Разве вы не умеете ездить верхом?
Она вздернула подбородок:
– Я скачу с быстротой ветра, милорд.
В напряженном молчании они отправились завтракать. Гэбриел был весел, как никогда. Пока они с братом болтали, она размышляла над тем, как быстро можно научиться хорошо ездить верхом. Она будет очень стараться, чтобы утереть нос этому высокомерному лорду.
Неожиданно горничная пригласила ее в спальню хозяйки дома. Когда Кейт вошла в будуар в зеленых и розовых тонах, царивший там хаос заставил ее забыть и о Гэбриеле, и о верховой езде.
Целые рулоны тканей были разложены на огромной кровати, креслах и столах. Роузбады пили чай у камина и улыбались Мег, которая сидела за столом. Неподалеку Джаббар катал мохнатым пальцем шарик, оставлявший на ковре розовый след. Шимпанзе хлопал в ладоши, когда шарик попадал в ногу кому-нибудь из собравшихся. Мег пошла навстречу сестре:
– Кейт, произошло настоящее чудо! Леди Стоукфорд говорит, что нам надо полностью обновить гардероб.
Это неожиданное заявление удивило Кейт. Почти сразу она поняла, как неприлично выглядела эта жадность.
– Мы не можем позволить себе новые наряды, – запротестовала она. – Вы зря побеспокоились, миледи.
Леди Стоукфорд ласково улыбнулась:
– Но вам не придется оплачивать счета. Вы и ваша сестра находитесь под покровительством моего внука, а он очень богат.
– Он считает себя нашим покровителем, – пояснила Кейт. – Но отец никогда не говорил мне об этой договоренности.
– Не хотите же вы сказать, что мой внук лжет.
«Да, он лжет, нагло, мерзко лжет абсолютно всем». Кейт с трудом подавила возмущение и поспешила сделать реверанс перед уважаемой пожилой дамой.
– Простите. Это всего лишь недоразумение, уверяю вас.
Леди Стоукфорд махнула рукой:
– Ерунда. Я знаю только, что мой внук собирается заботиться о вас обеих.
– Но мы не должны принимать подарки от человека, которого едва знаем.
– Он несколько месяцев жил в вашем доме, разве не так? Кроме того, святая обязанность любого мужчины исполнять все прихоти женщины.
– Послушайте, – сказала леди Инид, поднимаясь с кресла. – Мужчины тратят целые состояния на карты и субреток, так что мы имеем право на свою долю. Я могу рассказать вам кучу историй о мужчинах, которые украшают бриллиантами своих лошадей...
– Инид! – воскликнула леди Фейвершем – зачем рассказывать подобные вещи этим чистым юным девушкам.
Захихикав, леди Инид приложила руку ко рту:
– Боже мой! Я сама не знаю, что говорю!
Леди Фейвершем подняла чашку своей подруги и понюхала содержимое:
– Не рано ли пить чай с французскими сливками?
– Ты ужасно строга, Оливия. И без всякого чувства юмора. Не обращая на них внимания, леди Стоукфорд взяла Кейт под руку и подвела к разложенным на креслах рулонам ткани.
– Мой внук замечательный человек, – сказала она. – Его можно лишь уважать за то, что он старается выполнить желание вашего отца. Он вполне мог вас бросить.
– По-моему, он замечательный покровитель, – сказала Мег. – Ты только представь... Мы будем бывать на званых вечерах, встречаться с красивыми мужчинами. Пить шампанское и танцевать до утра. О, как я хочу поскорее выходить в свет.
Возбуждение Мег передалось Кейт. Ее сестра была лишена многих радостей в жизни. Так что плохого в том, что сбудется хоть одно ее желание? Да и Кейт не против надеть элегантное платье.
В то же время ей не хотелось подчиняться Гэбриелу.
Кейт приподняла пальчиками кусок легкого цветастого шелка, который оказался таким мягким и нежным, что она чуть не выронила его.
– Эти ткани слишком яркие для траура.
– Дорогая моя девочка, – ласково сказала леди Стоукфорд, не выпуская руки Кейт, – поверьте, мы все с огромным сочувствием относимся к вашей потере. Но здесь правила не такие строгие. Юным леди вполне позволительно носить полутраурные одеяния.
Леди Инид приложила к глазам платочек.
– Он хотел бы видеть вас счастливыми, – сказала леди Инид. – На смертном одре мой отец просил меня не грустить и не носить траура.