— Я имею в виду, ты думаешь, это займет несколько часов? Это ведь не займет много времени, верно? — У нее снова перехватывает дыхание. Я с трудом терплю, чтобы не посадить ее к себе на колени и не удерживать, пока вся эта дрожь не прекратится.
— Не заставляй меня снова лапать тебя. — Скорее всего, я не должен был этого говорить, даже с учетом того, что она завела разговор первой. Однако это замечание возымело желаемый эффект.
Она резко выдыхает, что меняет характер ее дыхания и помогает ей расслабиться.
— Так ты нервничаешь из-за собеседования? — спрашиваю я. Болтовня не входит в мой репертуар, но, похоже, я бы сделал все, чтобы успокоить ее. Или, может быть, просто хочу снова услышать ее голос. — Ты, кажется, успокоилась.
— Ты проделываешь мужественную работу, отвлекая меня от панических атак.
Мой волк возгордился от комплимента.
— Я открою тебе секрет, — говорит она, и мышцы моего паха слегка болезненно сжимаются от мурлыканья в ее голосе. Она соблазняет меня, хотя даже не знает, что делает это.
Может быть, разговоры — плохая идея.
— Давай, — отвечаю я.
— Я никогда раньше не работала по-настоящему. Имею в виду, что сейчас у меня есть работа, но это все удаленная работа. Я никогда не была в таком офисе, как этот.
— Думаешь, у тебя получится выдержать?
— Знаешь, пять лет назад меня бы вырвало при одной мысли об этом. Но, на самом деле, «Секьюер» — это единственная компания, ради которой я бы надела костюм и туфли на каблуках.
И каждый мужчина в здании благодарит Бога, что она это сделала.
— Почему вдруг?
— «Секьюер» представляет собой вершину информационной безопасности. Я имею в виду, Джексон Кинг — гений. Я наблюдаю за ним с тех пор, как мне исполнилось десять лет.
Я пытаюсь остановить своего волка от напыщенного поведения.
— Ты уверена, что хочешь расстаться с пижамой и приходить в офис каждый день?
— Да. Было бы неплохо иметь повод выйти из дома. Программирование может привести к одиночеству. Я имею в виду, что лучше всего я работаю в одиночку, но, возможно, было бы круто находится рядом с такими же людьми, как и я. Может быть, найду себе подобных. Чтоб чувствовать себя нормально, понимаешь?
Я не понимаю этого. У меня не было племени с тех пор, как я покинул свою родную мохнатую стаю, пропитанную кровью моего отчима.
Компания, полная людей, — плохая замена.
— Если ты пришла сюда на собеседование в отдел информационной безопасности, ты, должно быть, талантлива, — говорю я, чтобы отвлечься от плохих воспоминаний.
— Я занимаюсь программированием с детства, — пренебрежительно говорит она, что снова заставляет меня думать, что она преуменьшает свой талант. — То, что я была подростком-гиком, однозначно лишало меня права быть нормальной.
— Нормальность переоценивается. Тебе просто нужно найти свою стаю.
— Стаю?
— Я имел в виду сообщество.
— Нет, мне нравится формулировка стая. Это делает меня одинокой волчицей. — В ее голосе слышится улыбка, но я сдерживаю резкое замечание. Быть одиноким волком не так круто, как кажется. Даже если это все, чего я заслуживаю.
— Итак… — С интонацией в голосе, давно хотевшим что-то спросить, она продолжила:
— Ты когда-нибудь встречался с Джексоном Кингом?
Я прячу улыбку, хотя она этого не видит.
— Ммм. Несколько раз, приходилось.
— Какой он из себя?
Я пожимаю плечами в темноте.
— Трудно сказать.
— Трудно сказать, потому что он многого не раскрывает о себе?
Я вынужден помалкивать.
— Всё, что я слышала, так это, что он то ли неуклюжий выродок, то ли жуткий тип.
Я не был осведомлен о различных категориях гиков. Я не считаю себя гиком, а, с другой стороны, как оборотень, не отношу себя ни к одной человеческой категории.
— Предполагаю, что жуткий тип, — продолжает она. — Потому что такой горячий мужчина не должен быть таким антисоциальным. Я имею в виду, у него должны быть какие-то серьезные недостатки. По слухам, он никогда не ходит на свидания. Говорят, что у него вообще нет никакой общественной жизни. Никогда не выходит на улицу. Полный отшельник. Он, должно быть, с увечьями. Или еще хуже — гей. Бьюсь об заклад, он из тех, кто держит своего парня связанным в шкафу для порки, когда возвращается домой ночью.
И снова мое лицо почти расплывается в улыбке. Я покажу тебе порку, маленькая Бэтгерл.
— Ты говоришь так, как будто много о нем знаешь.
— О… я, эм… Я думаю, что он мне интересен. Он своего рода знаменитость среди коллег-гиков. Я имею в виду, что его оригинальное кодирование было чистого рода гениальностью, особенно для того времени.