Кончиками пальцев убирает челку с моего лица и касается лба, от чего мне становится больно.
— Черт! — шиплю, отстраняясь.
— Замажь, — цедит приказным тоном. Видимо, вчера я хорошенько ударилась головой. — Приведи себя в порядок к вечеру и жди меня уже готовая, — понижает голос, от которого меня воротит.
Кривлюсь, сжимая руки в кулаки и впиваясь ногтями в ладони. Может, и сегодня повезет, и он уедет к своей любовнице?
— И еще, Ксения, — останавливается, уже почти выйдя из квартиры. — Чтобы сидела дома. А про ту дегенератку Арину вообще забудь.
Быстро разворачивается и уходит, не дав ответить. Закрываю за ним дверь и проклинаю за то, что он появился в моей жизнь. За то, что эти пять лет не дает мне дышать полной грудью.
Сукин сын! Однажды ты за все заплатишь!
— Боже, — зажмуриваюсь, увидев свое отражение в зеркале.
На лбу огромный синяк, который все цвета радуги собрал в себе. Скотина, будь ты проклят!
Принимаю душ и не спеша завтракаю, задумываясь над словами мужа.
Сколько раз бывало, что, казалось, я усмотрела все недочеты, все сделала идеально, но он находил то, что, по его мнению, требовало наказаний?
Я же знаю, он будет утверждать, что суп недосолен или хлеб стал черствым, рубашка не поглажена или на полке слишком много пыли.
Повод оставить новые отметины на моем теле найдется всегда. И неважно, выйду я сегодня из дома или нет. Вечером меня будет ждать боль.
А так хотя бы с Ариной поговорю и все ей выскажу.
Все происходящее похоже на игру. Он кукловод, а я марионетка, но одно я знаю точно: сколько бы он ни сокрушался, я обязана остаться рядом с ним. Ради брата. Ради его свободы.
— Все равно изобьет, — говорю своему отражению. — Смысл сидеть дома?
Нет, я его не провоцирую, я просто слишком хорошо знаю его, черт раздери! Не уйду — будет больно. Уйду — снова будет больно. Так пусть знает, что я не стану такой, какой хочет он.
Постанываю. Даже мои косметические средства не помогают скрыть это «зрелище». Боже, дай мне сил расправиться с этим чудовищем...
Выхожу из дома и закрываю за собой дверь. Соседняя тоже захлопывается, и я встречаюсь взглядом со своей соседкой.
— Так нельзя, — говорит она, даже не поздоровавшись. — Пора бы тебе заявление в ментовку написать. Приедут и увезут его. За решетку посадят. Тебе не жалко саму себя?
Нет. Мне жалко всех, кроме себя.
Эта женщина не знает, каким чудовищем является мой муж. И не знает, что он с ней сделает, услышав ее слова, сказанные мне. Мой муж ее жизнь тоже в ад превратит и ни разу не пожалеет.
— Все хорошо. Я просто упала, — бессовестно вру, на что она снова качает головой. Решает не отвечать мне.
Не спеша направляюсь в сторону аптеки. Нужно купить мазь, чтобы этот синяк скорее исчез. Поправляю челку, когда проходящая мимо женщина с жалостью смотрит на меня.
Черт возьми!
Словно статуя, замираю на месте прямо у входа в аптеку. Смотрю на безумно знакомого мужчину, который стоит рядом с огромной машиной и громко говорит по телефону. В голове гул, поэтому расслышать его слова не удается, но я отчетливо вижу его лицо, покрытое легкой щетиной. Снова несколько пуговиц его белоснежной рубашки расстегнуты. Руки покрыты татуировками. Нет, я не могу ошибиться! Это он!
Незнакомец поворачивается в мою сторону, и мы цепляемся с ним взглядами. Я шумно сглатываю и облизываю пересохшие от волнения губы, а он замолкает и неотрывно смотрит на меня.
Узнал. Он точно меня узнал. Но… зачем ему одноразовая шлюха?
Друзья! Если кто-нибудь всё-таки читает книгу, то, пожалуйста, подпишитесь на страничку автора
Глава 4
«Быть этого не может!» — упрямо твердит разум, ссылаясь на обман зрения, а тело отмирает. Я резко срываюсь с места, захожу в аптеку.
Если бы я сейчас бежала марафон, то прибыла бы первой с мировым рекордом.
Пытаюсь прийти в себя, унять страх, который сочится из каждой клетки. Но как это сделать, если тот проклятый жеребец на улице стоит?! Поверить не могу, что это он... Совпадение? Хрена с два!
С ума сойду скоро от этих жизненных качелей...
— Все хорошо? — доносится женский голос.
Открываю глаза и замечаю перед собой девушку. Зачем я зажмурилась? Боже, щеки горят от стыда.