Он внимательно оглядывал дно водоема, пытаясь узнать место, где только что видел угря-гиганта. Книга рекордов Гиннесса, сто процентов. Может, это сом? О существовании столь больших угрей Андрей не слышал. Если есть гигантские сомы или там щуки, значит, и угри могут быть очень большими. Некоторые считают, что динозавры еще не вымерли, а сохранились в таких вот озерах, имеющих выход к морю. У плезиозавра, судя по картинкам, такая же шея. Длинная, змееподобная. Недаром многих морских чудищ ошибочно зовут змеями: и спрутов, и осьминогов, даже крокодилов…
Ил, устилавший дно Нарочи, оставался кладбищенски спокоен. Андрей был уверен, что монстр где-то рядом, но старческая мудрость подсказывает ему затаиться. «Надо найти какую-нибудь расщелину, пещеру, – думал охотник. – Такая большая рыба должна жить в собственном гнезде. У нее должна быть штаб-квартира, может быть, даже дворец. Как в сказках. Был же раньше дворец на Мядельском озере. Был, да ушел под воду. Вместе со всеми его крестоносцами и правителем их Гедимином».
Увидев шевеление справа, Андрей молниеносно ударил острогой в ту сторону и зацепил еще одного угря среднего размера. Ударил опять. Теперь уже наугад. Попался еще один. Удивительное место. Рыбное. Счастливая поляна. Надо отметить ее как-нибудь. Андрей решил временно привязать к якорю спасательный оранжевый жилет Авдеева, чтобы обозначить место.
– Еще два? Нормалек. – Леха заскучал уже основательно. – Андрюша, не могу я здесь больше сидеть. Хочу в воду.
– Хорошо. Скоро поменяемся.
Андрей нырнул опять, поплыл в прежнем направлении. Почувствовал, что устал. Не отдавать же Авдееву такую добычу! Ему мерещился морской змей с короной на голове, песенка медленно точила его душу: «Но подружка мне призналась, что тайком с тобой встречалась. По щеке бежит слеза. Я скажу тебе в глаза».
Вскоре ему пришлось забыть и песенку, и змея, и мечты детства. В поисках чудо-рыбы Андрей опустился совсем глубоко и шел в нескольких сантиметрах от дна, надеясь на свою реакцию и легкость остроги. Угриные всполохи виднелись то здесь, то там, но он больше не обращал на них внимания. Мелочь, успеется. Прямо по ходу он заметил шарообразный предмет, похожий на пушечное ядро, но в несколько раз превышающий его в диаметре. Что-то подсказывало, что камень как-то должен быть связан с властителем этих вод. Он приблизился к нему, прикоснулся острогой, стараясь не затупить ее о твердую породу. Валун напоминал часть фасада провинциального Дома культуры – такие огромные шары украшали здания, построенные в советские времена, красовались на парапетах у парадных лестниц. Поверхность оказалась металлической на ощупь, пористой, напоминающей коксующийся уголь. Андрей положил острогу рядом с камнем, обхватил его двумя руками, стараясь ободрать склизкий растительный налет с его боков и верхушки. Илистая дрянь отходила на удивление легко, словно наросла совсем недавно. Очистил шар, решив, что тот, видимо, создан природой или людьми из метеоритного железа. На левом его боку он обнаружил какой-то барельеф и решил очистить это место как можно тщательнее. Наросты отваливались клочьями, стоило лишь прикоснуться.
Наконец работа была завершена. Андрей обогнул загадочный мегалит и уставился на рисунок, выдолбленный на нем неизвестно когда, неизвестно кем, неизвестно зачем.
Наверх поднимался как ошпаренный. Он понимал лишь одно: отсюда пора валить. С озера, из города. Может быть, из страны. Зловещий смысл древнего знака воспринимался напрямую, без включения интеллекта, минуя возможности анализа и интерпретации. Иероглиф отпечатался на сетчатке его глаз навсегда, навечно, сколько ни мусоль, ни три глаза, ни промывай их родниковой водой или авиационным бензином.
Жалкий, дрожащий, он подгреб к лодке, перевалился за ее борт и на мгновение распластался на днище. Авдеева на месте не оказалось. Ждать его также не предcтавлялось возможным. Андрей осмотрелся и стремительно погреб в сторону шоссе. «Если Леха нырнул, то вот-вот всплывет, – думал он. – Он может быть только возле острова». Страх гнал вперед, заставляя забыть о дружбе и здравом смысле. Он вглядывался в горизонт, но увидеть что-либо был уже не в силах. Тяжелые слезы застили его глаза, ужасный облик увиденного сдавливал черепную коробку, стучал в висках.
Он причалил к берегу, машинально вытащил лодку одной рукой на песок. Кое-как оделся, поднял мешок с рыбой, но, что-то вспомнив, отшвырнул его в сторону. Глаза его рыскали в поисках церковного креста. Андрей перебежал дорогу, поднялся по огромным бетонным ступеням к стеле «Памяти павших». Последний раз он был здесь в день своего бракосочетания. Образ мускулистого солдата с поднятым автоматом «ППШ», изображенного на стеле, не принес ему спокойствия. Он начал молиться, насколько был на это способен. «Господи, помилуй мя, Господи…» Собрал все цветы, лежавшие у постамента, в охапку, сложил в сухой пахучий стог. Потом рухнул на него головой и уснул. Глубоким, бессмысленным, беспробудным сном. Как убитый. Менты, разбудившие его к вечеру, не могли поверить, что он не пьян. Увидев их над собой, Андрей тут же твердо решил, что не скажет им ни слова…