Астрологические пророчества, пишет Светоний, давно уже предсказали год, день, час и вид смерти Домициана. Он скончается от ножа убийцы. Старея и становясь распущеннее, Домициан все больше боялся. Его гороскоп, долгое время казавшийся мрачной, но далекой угрозой, сильнее и сильнее удручал его по мере того, как годы сходились в знакомую всем воронку среднего возраста. Гроза приводила его в ужас. Он видел дурные знаки в самых обычных событиях. Его очень беспокоили сны, тем более что они стали чудовищными. Богиня Минерва, ответственная за его защиту, явилась однажды ночью и скорбно известила его, что ее обезоружил Юпитер и что он, император, теперь совершенно беззащитен.
«Но что тревожило его сильнее остального, — замечает Светоний, — это предсказания астролога Асклетариона». Нет больше солнечной террасы Тиберия. Светоний перенес мизансцену в императорский дворец и предложил читателю самостоятельно дофантазировать тяжелый сумрак Домициановых покоев, откликающихся эхом, особенно по ночам. Асклетарион стоит перед императором и передает ему неприятную весть о том, что он смертен и вскоре умрет. Асклетарион, вероятно, вполне трезво представлял свою дальнейшую судьбу после беседы с обреченным Домицианом. Его накажут либо за оглашение правды, либо за отрицание оной. А поскольку в силу логики он принужден совершить то или другое, его накажут в любом случае. При дворе Домициана, как и в суде Сталина, существовало лишь одно наказание.
Но если Асклетарион знал свою судьбу, то император — нет. Его изводило неведение, а астролог стоял перед ним и смотрел спокойно и высокомерно. В античной литературе не осталось записей о том, чтобы кто-то заметил в Домициане проницательность. Но, как ни странно, он нашел способ успокоить свои сомнения, случайно выбрав ту же стратегию, что и Тиберий в общении с Фрасиллом.
Домициан потребовал, чтобы астролог дал ему «предсказание его собственной смерти». Асклетарион без заминки ответил: в скором времени его разорвут собаки. Что в общем совпало — если не в деталях, то по духу — со словами Фрасилла, обращенными к Тиберию.
Разорвут собаки? Странный ответ. В императорском дворце собак не водилось. А если бы и водились, то, скорее всего, они клянчили бы еду, а не набрасывались на гостей хозяина, чтобы превратить в еду их плоть.
Позвав дворцовую охрану, Домициан велел немедленно казнить Асклетариона. А после приказал, чтобы «обряд похорон производился с величайшим тщанием, — это послужит еще одним доказательством того, что астрология — сплошное мошенничество».
Далее история разворачивается в лучших традициях леденящей душу «Обезьяньей лапы»[17]. Во время похорон, пишет Светоний, «внезапно поднявшая буря разметала погребальный костер, и псы объели полусгоревший труп».
Следующая мизансцена Светония просто ужасна. Видя бесплодность своей власти, император встает перед истиной, которую не готов принять и не способен отменить.
В день перед его убийством кто-то подарил [императору] яблоки. «Подайте их завтра, — велел он слугам, добавив: — Если только я доживу до этого». Потом обернувшись к своим спутникам, он заметил: «Луна окрасится кровью, когда войдет в Водолея, и свершится такое, о чем всякий станет говорить в целом мире».
Дальше время замедляется. В императорском дворце почти полночь. Домициан умрет, как предсказал Асклетарион, в пять утра.
С приближением полуночи Домициан пришел в такой ужас, что выпрыгнул из кровати. А на рассвете приговорил к смерти прорицателя из Германии, которого обвиняли в том, что он увидел в молнии предвестие того, что сменится власть. Домициан тогда почесал нагноившуюся бородавку на лбу, пробормотав: «Надеюсь, крови достаточно».