— Найди диск и повесели себя. На мой взгляд, это самый ненамеренно смешной фильм из когда-либо снятых.
Я так и поступил. В тот же день я взял фильм в соседнем «Блокбастере», собираясь просмотреть его в одиночестве, до того как Салли вернется домой. На всякий случай я запасся пивом, настраиваясь на развлечение.
Ждать долго не пришлось. Фильм начался с крупного плана гибкой и тонкой девицы по имени Пруденс. Она была одета в длинный развевающийся плащ. Через мгновение камера переместилась назад, и я обнаружил, что девица стоит на скалах явно пустынного острова и смотрит на грибообразный взрыв вдалеке. Ее глаза расширяются от ужаса, мы слышим, как она говорит:
— Мир кончается… на моих глазах.
Ничего себе заявочка!
Через несколько минут в кадре появляется вторая девица, такая же гибкая и тонкая. Единственное отличие — на ней очки в роговой оправе. Девицу зовут Хелен, она замужем за сумасшедшим художником Германом, рисующим впечатляющих размеров абстрактные картины, на которых, должно быть, изображены апокалипсические сцены кровавой бойни.
— Я пришел сюда, чтобы избавиться от материальных оков общества, — говорит Герман Хелен, — но теперь общество полностью исчезло. Итак, наша мечта наконец сбылась.
— Да, любовь моя, — отвечает ему Хелен. — Это так. Наша мечта сбылась. Но есть одна проблема: мы должны умереть.
Четвертым членом этого милого квартета оказывается шведский отшельник, которого зовут Хелгор. Он что-то сооружал в дальней лачуге в углу острова, я так и не понял что именно. Хелен была в него влюблена, но он поклялся отказаться от секса, не говоря уже об электричестве, туалете со спуском и всего остального, что не выросло на земле. Но, услышав, что миру приходит конец, он решает отказаться от клятвы насчет совокупления и позволяет Хелен соблазнить его. Когда они опускаются на каменный пол его лачуги, он говорит ей:
— Я хочу попробовать твоего тела. Я хочу испить твою жизненную силу.
Попутно выясняется, что безумный Герман трахает Пруденс, к тому же она уже беременна. В один из моментов Пруденс заявляет ему:
— Я чувствую, как во мне растет жизнь, и это в то время, когда смерть обволакивает все.
Разумеется, Хелен узнает, что Герман изменяет ей с Пруденс, а Хелгар проговаривается, что он трахает Хелен. Парни дерутся, потом следует полчаса задумчивого молчания, которые заканчиваются перемирием и тягомотными рассуждениями о природе существования.
По режиссерской задумке все оставшееся время герои перемещаются по большому каменному плато, расчерченному на белые и черные клетки, как в шахматах. Далекий материк пылает в ядерном пекле, токсичные облака начинают опускаться на остров, и квартет решает встретить свою смерть с высоко поднятыми головами.
— Мы не должны умереть от удушья, — говорит сумасшедший Герман. — Мы должны войти в пламя.
И они погружаются в лодку, чтобы плыть к преисподней под звуки «Путешествия Зигфрида по Рейну» Рихарда Вагнера.
Экран темнеет. Титры.
Когда фильм закончился, я несколько минут сидел в кресле совершенно одуревший. Затем позвонил Элисон и долго твердил ей о том, какой это отвратительный фильм.
— Да, это настоящая мура, — согласилась она.
— Я не могу работать с этим человеком. Я отказываюсь от поездки.
— Не торопись, Дэвид. По-моему, у тебя нет повода не встречаться с Флеком. Разве плохо поваляться на солнышке? И еще: почему бы не продать ему «Трех старых ворчунов»… или «Развлечения и игры» — как там он захочет назвать этот сценарий? Вот что я тебе скажу: если тебе не понравится, что он с ним сделает, ты всегда можешь убрать свое имя из титров. Тем временем я сумею вытрясти из него кучу денег, можешь не сомневаться. Я буду играть по-крупному, Дейв. Запрошу миллион. И обещаю тебе, что он заплатит. Конечно, регистрация твоего сценария под своим именем — это сущий пустяк, но он наверняка не захочет, чтобы об этом узнала общественность. Нам даже просить не придется, он сам заплатит, чтобы мы молчали.
— Какого же ты плохого мнения о человеческой природе, Элисон…
— Слушай, я же агент.
Поговорив с Элисон, я позвонил Салли. Ее помощница заставила меня прождать почти три минуты, затем с напряжением в голосе она сообщила, что «кое-что случилось» и Салли перезвонит мне через несколько минут.
Эти несколько минут растянулись почти что на час. Как только я услышал голос Салли, то сразу понял: стряслась беда.
— У Билла Леви инфаркт, — огорченно сообщила она.
— Милостивый боже…
Билл Леви был ее боссом, это он ввел Салли в «Фокс Телевижн». Салли доверяла ему, в известном смысле он был ей отцом.