Он попытался встать, и я ему помогла. Артур Равильевич каким-то невероятным образом оттащил от лежащего на полу Воронова своих друзей.
Денис застонал, держась за живот. Теперь я уже бросилась к нему, чтобы оказать первоочередную помощь. Воронов действительно очень сильно пострадал за девичью честь: на главу набухал синяк, скула была разбита и из губы сочилась кровь. Рубашка была порвана у рукава и там я тоже увидела кровавые порезы. Денис сел и ухватился за бок.
Артур Равильевич подошел к нему, протянул руку, чтобы помочь подняться. Денис хмуро посмотрел на него исподлобья и сплюнул в сторону.
— Стоило драться, а? — спросил он, окинув рукой кафе, в котором кругом валялись стулья, столы, битая посуда — вид был устрашающий, будто это не обычное заведение, а притон бомжей. — Эй, — махнул он рукой, не дождавшись ответа.
— Все беды от тебя, Молодцова! — вдруг сказал он мне, сидящей прямо перед Вороновым на коленях. — Иди, увольняйся.
— Ну как же, Артур Равильевич, — перекинулась я на него, как только поняла, что снова остаюсь без работы.
И тут Воронов встал, шатаясь, подтянул меня за руку, привлек к своему боку.
— Единственная здравая мысль за сегодня. Увольняйся, Молодцова.
Все тело ужасно зудело, болело. Кажется, было сломано ребро. Но честно говоря, оно того стоило. То, как Ася бросилась на его защиту, с каким беспокойством кинулась осматривать его боевые раны, как горели ее глаза, когда она нежно дотронулась до его щеки, до набухающего синяка под глазом, — все кричало об искренности и невероятной заботе к родному человеку.
Денис оглянулся. Да, сам он очень пострадал в драке, но и свой след на лицах мужчин тоже оставил неплохой. Если Воронов еще стоял, недруги рухнули на стулья, принесенные скромной кассиршей, что строила ему глазки в начале вечера, развалившись и буквально вздыхая. Вспышка агрессии, что пронеслась невероятно быстрым вихрем по всему маленькому заведению, резко угасла, конфликт был исчерпан.
— Артур Равильевич, миленький, пожалуйста, не увольняйте меня, — вдруг взмолилась эта сумасшедшая, пытаясь вырвать руку из его ладоней. Денис снова нахмурился. Что это за шутки? Мало того, что она работает в этой богом забытой дыре, только что увидела, чем это может быть чревато, стала виновницей полного разгрома кафе и просит у этого противного усатого мужика с нехорошим взглядом чтобы ее оставили на работе?
Пф… да не бывать этому никогда, — решил Денис.
— Молодцова, уйди, видеть тебя не хочу, — схватившись за лоб, буквально провыл здоровяк. Несмотря на эту ситуацию, Денису вдруг стало смешно. Отчасти он прекрасно понимал чувства этого владельца кафе — уволить Асю было и его главным желанием года.
— Ася, нам пора, — сухо и властно сказал Денис и поволок девушку за собой. Она опустила плечи и медленно поплелась за ним.
Выйдя из заведения, повернулась вдруг и заглянула в глаза:
— Денис…Павлович, вам, наверное, в скорую нужно, да? — то, как девушка это сказала, как ее лицо изменилось, как она вся замерла в ожидании его ответа, умилило Дениса. Такая забота была ему в новинку, но он чувствовал ее настоящую искренность, которую было бы невозможно подделать. И, самое главное, что он вдруг ясно и четко понял: точно такими же глазами она смотрела на его отца, когда тот вдруг начинал себя плохо чувствовать или еще хуже — в ту самую ночь, когда увидел, что его «царица ночи» погибла, упал без чувств в оранжерее.
В глубине души снова зашевелилось злое чувство. Захотелось встряхнуть ее, сильно, жестко, грубо, сжать плечи до боли, оставить синяки, чтобы она поняла и прочувствовала эту его ярость.
Как она может, эта девчонка, крутить шашни с его отцом? Как ей не стыдно раздвигать ноги, делиться своей молодостью со стариком? Он-то хорош, но его можно понять: как устоять, когда такая искренность, хитрость, завуалированная под невинность, льнет к тебе, изображая заинтересованность?
Как она вообще решила завести с ним роман?
Хотя он тоже хорош: повелся, тоже повелся на нее. Как только Ася уехала, практически всю ночь не спал. Решил вопрос с поваром, этой глупой Мирой Львовной, которая вместо того, чтобы держаться за работу, где за тебя все делают, вдруг решила включить царицу кухни и подставила Молодцову.
Отца привез в дом через несколько часов, и как только тот узнал, что Ася уволена, наотрез отказался общаться с сыном. Верни, говорит, и точка. А как вернуть? И для чего? Лучше, если эти голубки будут друг от друга подальше — он наверняка как порядочный решит жениться на ней, а потом и переписать фабрику, ту самую фабрику, на которой Денис трудился Биг Боссом на нее.