То, что это не вдохновение на нее накатило, становится понятно, когда я, нажравшись пыли, объявляю перерыв. Девица с каким-то истошным мяуканьем прямо-таки слетает с помоста и, быстро-быстро перебирая тонкими ногами на каблучищах, куда-то устремляется. Ей бы такой энтузиазм во время фотосессии.
Стараясь не выпустить из рук дорогущую камеру и ни обо что ей не стукнуть, я как черепаха пытаюсь перевернуться и встать на четвереньки. Пока я пыхчу, мое условное одиночество нарушают чьи-то шаги. Судя по всему, двое решают уединиться для приватного разговора. Мне совершенно не интересен их диалог, но я просто не могу с камерой в руках пятиться задом так быстро, да еще и не выдавая своего присутствия, поэтому слышу их беседу.
— Ты не отвечаешь на мои звонки, — узнаю я капризный голос Мисс города.
Ей негромко отвечает низкий мужской:
— Я был занят.
— А я видела тебя вчера в ресторане с новой девицей! Как ты мог?
— Ириш, вынь руку из моей ширинки.
Не выдержав я хохотнула. Ты попал, мужик, если Ириша решила, что с тобой можно разговаривать, только ухватив за кокошки, то она тебя не отпустит.
Кажется, я все-таки привлекаю их внимание, потому что Ирина взвизгивает, а сзади меня слышатся шаги. Что ж, игра в прятки не удалась, надо выбираться.
Как каракатица я двигаю задним ходом, пока не зацепляюсь одеждой за какое-то препятствие. Черт! Какой-то прут попал мне под толстовку. Шорох и смешок позади подсказывают, что меня окончательно обнаружили.
— Да помогите же! — бухчу я.
Неизвестный прислушивается к моей настоятельной просьбе и приступает к моему освобождению. Только вот одна его рука занимается толстовкой, а вторая вольготно лежит у меня на заднице. Ладно, не буду думать сразу о плохом. Может, человеку неудобно. Правда, что-то мне кажется, что момент спасения затянулся.
Но когда наконец прут вытащен, и я преисполняюсь благодарности, мне отвешивают бодрящий шлепок по попе.
Какого хрена? Увидеть, кто там края потерял мне мешает капюшон.
Ничего, сейчас я популярно объясню, что так делать не стоит!
Я вылезаю, готовая высказать все, что думаю, но стоит мне обернуться, как все слова застревают у меня в горле.
Так вот кого Ирина держала за подробности!
Ну, Раевский!
Просил позвонить ему вечером, а сам какую-то другую бабу ужинал! Небось еще и оттанцевал ее!
И не имеет значения, что я звонить ему вовсе не собиралась!
Я возмущена до глубины души!
Так стоп. Чего это я?
Какая разница, с кем провел вечер Раевский?
У меня есть Марк! И я на нем женюсь! Тьфу. Замуж за него выхожу!
Тем временем Раевский тоже демонстрирует замечательную память. Он узнает меня с первого взгляда, даже удивительно, при том количестве баб, которых он имеет!
— Рыжая! — чтобы удостовериться он сдергивает с меня капюшон. — Тебя тянет ко мне как магнитом.
— Я не рыжая! — рявкаю я.
— А целуешься, как рыжая, — хмыкает Раевский. — Есть один простой способ убедиться в моей правоте. Я точно знаю, где можно увидеть натуральные волосы!
Недолго думая, он хватает меня за талию и притягивает к себе.
— Или начнем с поцелуя? — хитро щурится Олег, явно примериваясь к моим губам.
Ответить ему мне не дает мелодичный женский голос.
— Олег?
Спустя минуту обладательница его появляется в поле зрения. Красивая холеная блондинка. Наверно, она и есть та самая Линда. Я пытаюсь вырваться из рук Раевского, еще не хватало мне очередных обвинений от начальниц.
Но Раевский и не думает меня отпускать, а дамочка лишь поднимает брови при виде того, как он меня тискает. Ничего себе, высокие отношения!
— Олег, — продолжает блондинка как ни в чем ни бывало. — Приехал Лисянский. Ты с ним договаривался?
Я замираю в железных объятиях.
Услышать эту фамилию я была не готова. Конечно, это может быть совпадением: если я не знаю никакого другого Лисянского, это не значит, что его не существует в природе.
Но когда к нашей группе присоединяется молодой мужчина, я понимаю, что день не просто не задался, он катится в п… Короче туда, где растут натуральные волосы.
— Какие люди! Монашка, неужели это ты? Что с тобой? Ты увидела призрака?
Глава 8. У каждого своя коллекция
Не призрака. Хуже.
Человека, который разбил и растоптал мое сердце. Игоря Лисянского — мою первую любовь. Первую и несчастную.
Раевский протягивает Лисянскому руку для рукопожатия.