Не то плохо, что рано, хотя понедельник у меня выходной, и я бы предпочла выспаться, и залечить боевые раны, а то плохо, что я натуру не видела! Раскудрить твою налево через медный купорос, дядя!
Если бы людям было все равно, как я отсниму, они бы не искали знакомого фотографа. А значит, мне придется тащить лишнюю аппаратуру. Нашли верблюда!
И, главное ведь, записон он бабушке оставил, а если б я загуляла? Если бы с Марком ушли в закат? В какой момент он оповестил бы меня о времени и месте съемок? Гр-р
— Элечка, не делай себе нервы, — бабуля забирает у меня из-под носа тарелку с истерзанным карпом. — На вот.
Она ставит передо мной блюдце с большим куском ароматной шарлотки. Сглатываю слюну. Ясно, ба в доле.
— Что он тебе пообещал? — ворчливо спрашиваю я, уже вонзая зубы в хрустящую корочку. Ба внепланово приготовила шарлотку, сто пудов, дядя Гера попросил ее меня задобрить.
— Омолаживающие процедуры в новой клинике, — ба смотрит на меня незамутненным взглядом.
Я аж давлюсь куском от восхищения. Ну, хоть дорого продала.
— Ну ты даешь!
— Ну так, — Роза Моисеевна кокетливо мне подмигивает.
— Но шарлотку я заберу всю! — надо же хоть что-то и себе выторговать.
— Да забирай, — соглашается умиротворенная бабуля, которая уже походу прикидывает, какие инъекции и куда она себе сделает. Надеюсь, урон дяде Гере она нанесет существенный. Хотя, в этом плане на ба можно положиться.
Пока бабуля не передумала, я подхватываю блюдо с пирогом и, собирая по дороге свое шмотье, иду к себе.
А дома в прихожей меня встречает сумка, оставленная Марком, и настроение портится.
Я, конечно, оптимистка, как ей не быть в такой семье как у нас, но испорченного романтического вечера жаль. В кои-то веки и нарядилась, и настроилась… Это внутри меня жалуется обиженная принцесса.
Зато приключений отхватила, будет, что детям рассказать! Тут же включается неунывающая непоседа.
Так, девочки! Ша! Если так дальше пойдет, дети отложатся надолго.
Почему-то вспоминается Раевский с его глобальными планами. Думаю, он вряд ли имел ввиду свадьбу-кольца-пупса на машине, но дети от него, наверно, будут удачными. Такая фактура пропадает! Какие руки и плечи, ямочка на левой щеке, глаза синие, целуется как бог… Что-то меня не туда понесло.
Лисянский еще этот бесячий.
Одна радость, что наконец душу отвела.
И Марка жалко… Набираю его еще раз, но телефон по-прежнему не отвечает.
Но Раевский! Какой мерзавец! Он подло сплавил Марка на эту стажировку! И что теперь делать? Рассказать? Но он же говорил, что давно подавал на нее заявку… Черт! Как с мужиками сложно!
С такими мыслями, уничтожив столько шарлотки, сколько смогла, я проваливаюсь в сон. И даже успеваю немного поспать, прежде чем меня будит телефонный звонок.
Шипя и ругаясь из-за потревоженных ссадин, я мечусь по комнате в темноте, пытаясь определить, в какой стороне звенит. Секунд через двадцать меня озаряет гениальная идея, и я включаю свет.
Мобильник тем временем продолжает пиликать у меня на подушке.
Хватаю трубку.
— Марк! — сиплю я непослушным со сна голосом.
— Элька, прости, разбудил… — винится он.
— О чем ты говоришь? Ты как?
— Как ни странно нормально, — отвечает Марк. — Злой, нервный, но со мной все в порядке, только я не знаю, как теперь успеть и к тебе за вещами, и на самолет.
Точно, ноутбук же его тоже в прихожей. Айтишник без ноутбука — нонсенс. Без трусов еще улетел бы, без ноута — нет.
— Жаль, что так получилось вчера, я думаю, ты обо всем догадалась, да? Ты выглядела шикарно, — даже на расстоянии меня греет теплый голос Марка.
Хорошо, что он не знает, какая я тугодумка, и что единственный, кто догадался, — это ба.
— Теперь даже не знаю, насколько большим свинством с моей стороны будет попросить тебя вылезти из теплой постельки вынести мне барахло к такси.
— А ты уже внизу? — мой взгляд мечется по комнате, отмечая место положение элементов гардероба.
— Оформляют бумажки еще. Говорят, минут через пятнадцать отпустят, видишь, телефон уже отдали. Так что возле тебя я буду минут через сорок. Сможешь спуститься?
Мой взгляд падает на часы, и винтики начинают крутиться в голове.
— Даже лучше! Я поеду с тобой!
Глава 19. Знакомые все лица
— Я хотела вынести тебе шарлотку, но увы, — каюсь я перед Марком.
— Мы все видим крошки на твоей физиономии, — ворчит дядя Гера, пытаясь сгрузить аппаратуру в багажник.
— Куда? — возбухаю я. — Вандал! Только в салон!