Ёжусь в тонкой осенней курточке, обхватив себя руками. Не подумала, что на природе и днем свежее, чем в городе.
— Мерзнешь? — врывается в мои мысли голос Олега, поднимающегося по крыльцу ко мне навстречу. — Сейчас согреешься, в доме тепло. Автоматика.
Сам дом добротный, кирпичный, впускает нас в свое и впрямь теплое нутро.
— За ночь нагрелся. После твоего звонка я сюда вечером мотался проверить, сохранились ли еще мостки над лужей, которую местные именую прудом, заодно и отопление включил, — объясняет Раевский, подталкивая меня в сторону кухни и помахивая у меня перед носом контейнером.
— Пруд? Тут есть пруд? — слышу я важную информацию.
Это было частью задания Олега, найти место для фотосессии, локация должна включать лес и водоем. Надо же справился.
— Это твой дом? — нависаю я из-за плеча Раевского над столешницей, пока он засыпает чай в заварочник с отбитой крышкой. Среди вполне свежего ремонта он выглядит весьма чужеродно, и в то же время, очень мило.
— Да. Этот дом первое, что я купил, когда появились деньги.
— Тут здорово, — одобряю я.
Еще б не здорово: в получасе езды от города уединенный дом с отоплением рядом с прудом. Если тут еще и туалет не на улице, вообще шикоз. Я бы тут жила. Если бы я могла водить автомобиль, конечно.
Раевский чувствуя, что еще немного, и я просто закапаю его слюной, смирившись, отдает мне бутеры, хотя чайник еще даже не вскипел. Я вгрызаюсь в угощенье, практически с урчанием, кошка в брошенную ей рыбину.
— Как там твой новый жилец? — спрашиваю я с набитым ртом. Олег смотрит на меня как на сироту, которая неделю не ела.
— Судя по всему, лучше, чем ты, — приподняв брови, он следит за последним исчезающим кусочком и пододвигает свою долю, видимо, боится, что я примусь за него.
— Не ушпела пожавтракать, — объясняю я.
— Ладно, — сжаливается Раевский. — Я сварю тебе кашу, иди пока посмотри свою натуру, но далеко не забирайся. Пруд совсем рядом, но лучше туда со мной. Возвращайся через двадцать минут. Можешь взять термос.
Он говорит что-то еще, но в моей голове оседают только две самые важные мысли: нас покормят и можно посмотреть натуру.
Цапнув термос, я покидаю теплые стены и отправляюсь на приключения.
Обойдя дом по кругу и стараясь держаться вне тенистых мест, потому что на солнышке ощутимо теплее, я прохожу участок насквозь, толкаю маленькую незапертую калитку, и практически сразу оказываюсь в лесу. Прямо от ног разматывается узкая, но вполне утоптанная тропинка.
Оборачиваюсь и машу Олегу, который смотрит на меня из окна кухни, кивает на показывает на наручные часы. Помню-помню, двадцать минут.
Собственно, к берегу чахлого прудика, через который перекинуты хлипкие мостки без перил, я выхожу уже минут через пять. Действительно очень живописное место, купаться тут даже летом, наверное, не стоит, но красиво!
Я бреду вдоль берега, поглядывая на растущие рядом деревья, любуюсь красотой природы, на меня накатывает такое умиротворение. Тихо. Только чей-то голос надрывается? Похоже на грозный рык Раевского, надо возвращаться.
— Эля! — уже отчетливо слышу я и хихикаю в кулак.
Сейчас как в детстве услышу: «Эля, пора есть!»
— Эля, мать твою!
Немного не то, но посыл похожий. Надо поторопиться. Срежу по мосткам, времени выгадаю с гулькин нос, но уж очень хочется по ним пробежаться.
— Эля, я просил к пруду без меня не ходить! — я уже даже вижу фигуру Олега и устремляюсь ему навстречу.
Первые осторожные шаги показывают, что доски держатся надежно, и я ускоряю шаг как раз в тот момент, когда Раевский выходит на опушку. Заметив мою самодеятельность, он выдает емкое:
— Бля!
И я уже миновавшая половину пути, не понимаю его расстройства.
— Элька, стой. Не ходи ближе!
Да ладно осталось три метра… Но перекошенное лицо Олега меня убеждает.
— С этой стороны мостки подпилены, давай аккуратненько назад… — ласково, как идиотку последнюю, просит меня Раевский. Пожимаю плечами и разворачиваюсь назад. Нервный какой! Назад так назад. Хорошо, что камеру с собой не брала, она тяжелая, и с ней держать равновесие было бы труднее.
И, наверное, все бы обошлось. Я бы дошла назад и потом на берегу воссоединилась с Олегом. Но провидение наказывает меня за самомнение.
Я вздрагиваю от крика вороны, пролетевшей где-то рядом, и моя нога соскальзывает с гладкой натоптанной доски. Пытаясь удержать баланс, я размахиваю руками, и краем глаза вижу, как Олег несется по берегу к заходу на мостки. Но от всех моих трепыханий доска начинает шататься.