— Ба, может, он как-нибудь сам? — намекаю я на ее не совсем удачное сватовство в отношении меня и Марка.
— Глупости, — передергивает она плечами. — Мог бы сам, у меня были бы еще внуки!
У меня как раз нет никаких сомнений в дядиных навыках на этом поприще, но я даже представлять себе это не хочу, поэтому стараюсь свернуть со скользкой темы.
— В общем, хорошо, что платье не купили, — оптимистично заявляю я.
— Ничего хорошего в этом не вижу, — раздается из-за спины.
Поворачиваюсь к Олегу и закусываю губу, чтобы не рассмеяться. Ай да дядя Гера!
— А где Герочка? — настороженно спрашивает бабушка.
— К нему, — Раевский трогает языком разбитую губу, — пришли. Черт знает, что такое. Месяц назад фингал сошел, и вот опять. Платью быть, — венчает он фразу, видимо, донося до меня, что Олег и Герман Александрович пришли к какому-то согласию.
— Это мы еще посмотрим, — щурится Роза Моисеевна. — С какой это стати мне вам родную внучку отдавать?
— Нравится она мне, — огрызается Раевский, подходит ко мне и демонстративно меня облапливает.
— Она много кому нравится. Двух недель нет, как познакомились, кобелировали вокруг, а теперь окольцевать? За какие такие достоинства вы на нее позарились?
— Пизда у нее с золотой каемочкой! — рявкает Олег.
Меня почти трясет от смеха, но я нахожу в себе силы прервать эту чудную беседу:
— Ша, дорогие! Кто вам сказал, что я согласна выйти замуж?
— Что? — одновременно вырывается у обоих скандалистов.
— Мне дурно, — ба не очень натурально опадает на удачно стоящий рядом стул.
— Это что еще за новости? — рычит женишок, разворачивая меня к себе лицом. — Эля, ты что? Поматросила и бросила? — вопрошает Олег. — Нет! Так дело не пойдет!
— Как это не пойдешь? — стонет с кресла бабушка.
— Ну тебя же жених не устроил, — давлюсь я от смеха. — А ты, — тыкаю я пальцем в Раевского, — все мои недостатки знаешь: бестолковая, драчливая, прожорливая и готовить не умею.
Радостно припоминаю я Олегу все, что он мне наговорил.
— Я себе не гувернатку и не кухарку выбрал, а жену! Тут ты молодец! Тут ты справляешься!
— Где мои травы? — Роза Моисеевна хватается за сердце, забыв, что оно с левой стороны.
Но меня не трогает весь этот балаган, потому что я поняла кое-что для себя: я не хочу торопиться. Я так тряслась над своей невинностью, берегла ее до свадьбы, а теперь не вижу никакой необходимости очертя голову бракосочетаться с Раевским.
Олег смотрит мне в лицо и мрачнеет, видя, что мое решение неизменно.
— Ты передумаешь, — сузив глаза, обещает он мне. — И скоро. Я все для этого сделаю.
— Никто не выходит замуж и не женится? — несчастно спрашивает ба.
— Ну, почему? У нас же есть еще дядя Гера!
Эпилог
День сегодня дурной. Новогодние праздники у фотографа — период хлебный, но нервный. И сейчас к его концу я задумываюсь о том, чтобы перейти на бабушкин «чай травами», а то никакого здоровья не хватит.
Останавливает меня только то, что теперь я ношу гордое звание автовладельца.
Да, я дала слабину.
Раевский исправно выполнял своё обещание за мной присматривать и не отпускать по ночам с чужими водителями, но мне становилось жалко будить его, когда он спит, то такая лапочка. Но каждый раз, когда я заикалась о вызове такси, Олег доставал из шкафа платье «с гипюрой» и тряс им у меня перед носом. Оно, кстати, превратилась в эротический наряд исключительно домашнего пользования.
В общем, я сдалась и согласилась за руль. Две недели находящиеся в контрах Олег и дядя Гера мерились достоинствами, выбирая не машину. Раевский поступил хитрее: он просто привёз меня в салон и показал самую милую бибику в мире. Дядя Гера поскрипел зубами и под новый год подарил мне гарнитур с изумрудами, после чего напрягся Олег.
Время от времени я жалуюсь ба, что, похоже, была права насчёт этих двоих и между ними горит страсть, а я всего лишь повод для общения.
Роза Моисеевна, пересчитывая бриллианты на серёжках, подаренных Раевским мне на рождество, только отмахивается, приговаривая, что главное, что всё в семью.
Однако, если я думала, что теперь я смогу везде ездить сама, то оказалось, что ночных поездок это не касается. Один раз я уехала, пока Раевский спал, так я потом неделю за руль сесть не могла. Он применил такие воспитательные меры, что при взгляде на баранку у меня подгибались коленки. Да и сейчас нет-нет и млею, как вспомню.
Правда, вожу я пока так себе. Олег успокаивает меня, что если я освою зимнюю езду, то летняя для меня будет вообще раз плюнуть. Но пока он после каждой совместной поездки со мной в качестве водителя зовет меня Козой Педальной, ругаясь, что ехать быстро и низко лететь — не одно и то же.