Да и куда идти? Возвращаться на бал? Нет, только не это!
Устало, вздохнув, девушка присела на край маленького двухместного диванчика и нервно сцепила руки на коленях.
– Пустяки! Знаю, я веду себя глупо, но мне все надоело! – Она метнула презрительный взгляд в сторону бального зала. – Надоело, что меня осуждают и считают порочной. И не из-за моих проступков, а из-за грехов других людей.
Мужчина отставил в сторону бокал, скрестил руки на широкой груди и, прислонившись к шкафу спиной, внимательно посмотрел на нее.
– Других людей? – переспросил он.
– Я имею в виду свою мать. – Мора не хотела этого говорить, но слова сами слетели с ее уст, но она, как ни странно, не испытывала по этому поводу никакого сожаления. Удивительно, но ее совсем не стеснял столь откровенный разговор с незнакомцем. – Я изо всех сил стараюсь, вести себя так, как подобает приличной юной леди. Пытаюсь доказать, что я совсем не такая, как они думают, но они упорно продолжают считать меня маминой копией.
По лицу джентльмена как будто пробежала тень… Или ей просто показалось?
– Грехи отцов часто отражаются на детях, – сухо произнес он, растягивая слова и цинично ухмыляясь.
– Довольно пессимистичное утверждение.
– Зато честное. Я давно понял: светские ханжи видят только то, что хотят видеть, и разубеждать их в чем-то совершенно бесполезно. Вы никогда не сможете победить в этой схватке.
– Вы говорите так, словно испытали это на собственном опыте.
– Да? – Джентльмен пожал плечами и, взяв в руку бокал, приподнял его, шутливо салютуя. – Что ж, милая, вы здесь точно по адресу и вполне можете рассчитывать на сочувствие и понимание. Вы встретили такого же изгоя.
Он запрокинул голову и залпом допил коньяк. Мора зачарованно смотрела, как играют мышцы на его загорелой шее, обмотанной белым крахмальным галстуком. Огромным усилием воли она заставила себя отвести взгляд и с трудом сосредоточилась на разговоре.
– М-моя сестра говорит, что светские сплетники – всего лишь кучка пустоголовых болванов, их мнение ломаного гроша не стоит, и меня не должно волновать, что они обо мне думают. Гораздо важнее, что я сама о себе думаю.
– Я вижу, ваша сестра – умная девушка, – заметил собеседник Моры мягким баритоном и усмехнулся.
– Возможно, – согласилась она, – но одобрение света никогда не имело для Джиллиан большого значения. – Упрямая решимость идти своим особым путем давно отдалила Джиллиан от высшего общества, что создает проблемы для Моры и мешает ей занять достойное положение в обществе. – Она многого не понимает и не хочет того, чего хочу я.
– А чего хотите вы?
Над этим вопросом она размышляла последние четыре года, и ответ был готов – твердый, уверенный, непоколебимый:
– Нормальной жизни, комфортной и респектабельной. Без сплетен и гнусных нападок. С добрым порядочным мужем, который будет привязан ко мне.
Воцарилось молчание. Затем уши Моры уловили легкий шорох. Подняв голову, она увидела, что мужчина осторожно ступая, направился к ней. Остановившись перед ее креслом, он внимательно, с любопытством посмотрел на свою собеседницу.
– Вы говорите о доброте и о привязанности, – тихо, но четко сказал незнакомец. – А как же любовь? Страсть?
Она решительно вздернула подбородок, гоня, прочь болезненные ассоциации, возникающие в ее сознании при одном упоминании этих чувств.
– Я не жду ни любви, ни страсти. И не хочу ни того, ни другого. Я видела, как губительно они воздействуют на душу, и у меня нет ни малейшего желания испытать их на себе. Честно говоря, я считаю, что любовь – все го лишь иллюзия, маска, за которой скрывается отнюдь не высокое и благородное чувство, а только похоть.
– Странно слышать такие стариковские рассуждения из уст младенца.
Снисходительная усмешка, сопровождавшая эти слона, заставила девушку вскочить с кресла.
– К вашему сведению, милорд, – заявила она, в негодовании упершись руками в бока, – я далеко не младенец! – с жаром воскликнула она. – Мне уже восемнадцать!
– Восемнадцать? О, это солидный возраст!
– Вы смеетесь надо мной?
– Немного есть. Впрочем, я с вами согласен. Похоже, у нас много общего.
Мора тряхнула головой. Какое абсурдное замечание! Что у нее может быть общего с этим человеком? Он – богатый аристократ, с изысканными и утонченными манерами, настоящий Аполлон Бельведерский! А кто она? Дочь театральной актрисы, застреленной собственным любовником, – обстоятельство, о котором сливки лондонского общества никогда не дадут ей забыть. Даже покровительство лучшей маминой родственницы, вдовствующей герцогини Мейтленд, не помогло укоротить злые языки.
Светский сезон Моры только начался, а она уже вдоволь нахлебалась унижений! К ужасу девушки, ее глаза вновь наполнились слезами, и она готова была расплакаться. Отчаянно заморгав, она с трудом удержалась, но одна предательская слезинка все же покатилась по щеке, и она с немой мольбой взглянула на стоявшего перед ней мужчину.
Внезапно его зеленые глаза сузились и заискрились. Сердце Моры затрепетало от странного волнения. Он поднял руку и изящным движением поймал прозрачную слезинку. Это легкое ласковое прикосновение обожгло девушку, точно пламя.
– Не надо плакать, малышка, – хрипло проговорил он. Его утешающий голос был полон удивительной нежности. – Все не так плохо.
Джентльмен нагнулся, и девушка вдруг поняла, что он стоит очень близко. Так близко, что она уловила его мужественный мускусный аромат и ощутила на своем виске тепло его дыхания. Странно, но это не вызвало в ней ни страха, ни тревоги. Совсем напротив. Его пылающий взгляд медленно скользил по ее лицу, оставляя на коже чудесное ощущение тепла, потом опустился к соблазнительным округлостям, которые угадывались под шелковым платьем цвета слоновой кости.
– Какая прелесть! – прошептал он, погладив большим пальцем ее нижнюю губу. Мору бросило в дрожь. – Да, пожалуй, ты и впрямь уже не ребенок. Кто ты, малышка? Как тебя зовут?
Ее ответ был едва слышен: спазм и сухость в горле мешали говорить.
– М-мора. Л-леди Мора Давентри.
Незнакомец застыл и явно напрягся. Его поразительно красивые черты словно покрылись непроницаемой завесой. Он резко опустил руку, и, несмотря на то, что они по-прежнему стояли совсем близко друг к другу, Море почудилось, что между ними вдруг образовалась пропасть – широкая, опасная, непреодолимая.
Девушка нахмурилась – его реакция неприятно удивила и озадачила.
– В чем дело? Что-то не так?
Он молчал. Мора начала думать, что не дождется ответа. Но мужчина ответил – правда, уже не таким ласковым тоном, каким говорил с ней минуту назад. Теперь в его голосе звучала скрытая угроза.
– Похоже, леди Графтон была не очень внимательна, когда составляла список гостей на свою вечеринку.
– Что вы имеете в виду?
– Позвольте представиться. – Он отступил на шаг начал и отвесил шутовской поклон. – Я граф Хоксли.
Испуганно ахнув, Мора в ужасе отшатнулась от него, как после пощечины. Ее тело разом похолодело и онемело, будто вся кровь вдруг отхлынула к ногам.
Наблюдавший за ней мужчина сухо кивнул:
– Похоже, вы поняли. Насколько мне известно, мой отец когда-то был… хорошо знаком с вашей матерью. А по том она довела его до убийства, и он покончил с собой. – Он опять скользнул по ней взглядом, но на сей раз, в его глазах вместо тепла было лишь ледяное презрение, пробравшее Мору до самых костей. – Думаю, будет лучше, если ты как можно скорее уберешься отсюда, малышка.
Ей не надо было повторять дважды. Подхватив юбки, она резко развернулась и пулей вылетела из комнаты. Столь поспешный уход был очень похож на ее внезапное появление: девушка бежала так, будто за ней гналась стая бешеных собак.
О да, она с самого начала была права: ее новый знакомый и впрямь оказался Ангелом Тьмы… И даже больше – «верховным Ангелом Тьмы».