— Значит ли это, что я соображаю так медленно, или слова так медленно и с трудом слетают с ваших губ, что... а, неважно. Я пришел не для того, чтобы весь вечер перебрасываться яркими фразами, а для того, чтобы немного развеять одинокое оцепенение, немного поговорив.
— Вступление, которое я слышал раньше, — сухо заметил Табараст. — Выпейте глоток чего-нибудь.
Он нажал на рычаг, который заставил знакомый шкаф подняться с пола и встать между ними, а затем слушал, как Белдрун набрасывается на его содержимое с другой стороны, не прерываясь на долгие речи. Юный Друн, должно быть, очень хотел пить.
— Что ж... или два, — поправил он свое предложение. Звуки глотания продолжались. Табараст открыл рот, чтобы что-то сказать, вспомнил, что определенная тема по обоюдному согласию запрещена, и снова закрыл его. Затем ему пришла в голову другая мысль.
— Вы когда-нибудь читали «Бурного рыцаря»? — спросил он у шкафа, решив, что голова Белдруна находится внутри него. Младший волшебник отвлекся от звона, откупоривания и бульканья и выглядел обиженным.
— А как вы полагаете? — спросил он, затем прочистил горло и продекламировал:
«Что это за рыцарь,
что скачет верхом вдали,
облачен в золотые доспехи,
и с пояса капает кровь врагов его ?»
Последовала пауза, затем:
— Однажды я играл это в Амбраре.
— Вы были Бурным рыцарем? — спросил Табараст с явным недоверием. Его маленькие круглые очки сползли с носа в поисках неизвестного направления. — Вторым младшим садовником, — огрызнулся Белдрун, выглядя еще более обиженным. — Мы все должны с чего-то начинать.
Крепко зажав в кулаке большую пыльную бутылку, он выдернул пробку и швырнул ее через плечо, где она с явственным звоном ударилась о Храпящий Щит Анталасситера, отскочила от Потерянного Охотничьего Рога Маврских Дев и упала где-то позади высокой, покрытой пылью горы свитков и книг, которые Табараст считал своим «срочным чтением в данный момент». Он осушил содержимое бутылки одним долгим и громким глотком, от которого у него перехватило дыхание, по лицу потекли слезы, и ему срочно понадобилось что-нибудь повкуснее. Знающий Табараст молча протянул ему миску с жареными халавскими орехами. Белдрун черпал обеими руками, пока миска не опустела, затем виновато улыбнулся, рыгнул и достал свой камень беспокойства из мешочка на шнурке. Поглаживание его гладких, знакомых изгибов, казалось, успокоило его. Откинувшись на спинку стула, он добавил: — Я всегда предпочитал «Бродерика преданого, или Волшебника горестного».
— Это будет моя очередь, — ответил старший маг, с достоинством кивнул и в манере актера на центральной сцене выбросил руку, величественно провозгласив:
«У такого толстого и хваткого мужчины
в руках должны быть ярчайшие из звезд,
Слепя всех нас своим сиянием,
Стирая в изобилии недостатки.
Его огромный призрак, завывая,
Скитается по миру, но всех боле
Алкает оставаться здесь,
В сем одиноком месте, где
Любили боги, убивали люди и а эльфы беспечно забывали».
— Что ж, — сказал Белдрун после небольшого молчания, — не стану отрицать, ваше впечатляющее выступление — ваш обычный параф, и вы превзошли себя! Но, похоже, мы снова вернулись к теме, которую договорились не затрагивать: Скиталец, и что планировала Мистра, создавая Избранного как своего самого уважаемого смертного слугу.
Табараст пожал плечами, задумчиво перебирая длинными тонкими пальцами по прядям своей бороды.
— Люди собирают то, что запрещено, — сказал он. — Всегда так было и будет.
— А маги тем более, — согласился Белдрун. — Интересно, что это говорит нам о тех, кто следует нашей профессии?
Старший маг фыркнул.
— Что на Фаэруне еще нет недостатка в остроумных дураках.
— Ха! — Белдрун наклонился вперед, нетерпеливо поглаживая свой великолепный шелковый лацкан между указательным и большим пальцами, на мгновение забыв о камне беспокойства. — Значит, вы допускаете, что Наша Леди возьмет больше, чем одного Избранного? Наконец-то?
— Я не допускаю ничего подобного, — довольно раздраженно ответил Табараст. — Я вижу череду Избранных, каждый из которых появляется после падения предыдущего, но мне до сих пор не показали никаких свидетельств той дюжины, за которую вы ратуете, и тем более этой Яркой Компании покоряющих звезды, раскалывающих горы архимагов, о которых продолжают болтать некоторые из более романтичных магов. В следующий раз они будут умолять Святую Мистру выдать значки за заслуги.