— А-а-а! Лера, гостей покорять собралась. Так и что в этом-то не танцуется? Ни разу не надевали, ткань из самой столицы привезена, — подойдя к шкафу, няня бесцеремонно сдвинула меня в сторону и вытащила до безобразия яркое желтое платье, отделанное зелеными бантиками по подолу.
— Я в нем буду как цыплёнок! — простонала, впадая в тяжелое уныние. — Кто захочет танцевать с цыплёнком?
— Что за глупости! — тон няни стал еще строже. — Вы в нем выглядите как чистое солнечное дитя! Как то и положено.
— Вот именно что дитя! — понимая, что последнее слово остается не за мной, в бессилье всплеснула руками. — Не станет Шим с дитем танцевать!
Ой...
Выпучив глаза, прикусила язык. Да поздно.
Проболталась!
Вот теперь жди долгое нравоучение о том, что помыслы юных дочерей рода маговского должны быть чисты как роса на ростках весенней травы в предрассветных лучах солнца и никаким ящерам чешуйчатым там не место. Тут меньшим не отделаешься.
— Шим?! Батюшки, и эта туда же! — Няня меня не разочаровала. Захлопнув, гардеробный шкаф, она бросила на кровать желтое, вмиг ставшее ненавистным платье. — Знаешь, лера, я еще пойму дочерей прислуги да крестьянок! Те на красивое лицо, ох, какие падкие. Но, разве я тебя тому учила?! Где твое самоуважение, Астрид?! Где осознавание собственной значимости?! Где все это, я тебя спрашиваю, вертихвостка ты лисеголосая?! Запомни, Астрид, а лучше запиши — твое от тебя никуда не уйдет! А этот избалованный драконёнок никогда не оценит женщину по достоинству! А не выкинешь эту дурь из головы — сама хворостину возьму и выбью это на вашем высокородном заду красными полосами. А лерд... А он поддержит! Как все ему расскажу, так и от себя пару строк добавит!
— Почему? — я топнула ногой.
Няня редко переходила на «ты», но когда это случалось — жди беды.
— Потому что Шим Камли считает совершенством исключительно себя. Только себя и никого иного! И дело тут не только во внешности. Единственный наследник генерала! Первый воин среди подрастающего поколения и так далее. Слишком уж все ему легко дается! Ничего к нему через муки, через боль и преодолевания не пришло. А если еще и лера к его ногам упадет, то останется только ноги об нее и вытереть.
— Почему ты так говоришь? — от возмущения у меня рот открылся.
— Потому что любовь — это война! — толстый указательный палец нянюшки указал на потолок. — Если любишь — добейся.
— Но я люблю! Няня!
— Да не тебе любить нужно, дуреха! — она возвела очи все к тому же потолку. — В кого же ты у меня такая несообразительная? А вообще, раз вы, лера, изволили воспылать светлым чувством к этому высокомерному павлину, то пусть вам хватит ума сделать так, чтобы и он полюбил. Чтобы думал о вас и днем, и ночью. Не ел, не спал... Меч свой в руках не держал. Страдал! Аппетит терял. Чтобы следом бежал, звал, умолял, а ты не оборачивалась. Запомни, Астрид, только то мужчинами ценится, что с боем! С кровью! С потом досталось. Только то и имеет цену. Так что ты наденешь сегодня платье по возрасту и будешь вести себя так, как положено дочери лерда. Пригласит он тебя на танец, так уж и быть, кивни снисходительно, станцуй, уважь гостя. А нет — и в сторону его не смотри! Ты поняла меня?
— Но, ави Мали... — простонала я.
— Запомни! Ты — лера рода Фахар! Достоинство, гордость, неприступность — вот что должно тебя характеризовать. Вот что должно кипеть в твоей крови. Знай себе истинную цену! Не продавай себя задешево никому и никогда. В одном ты права, Астрид: война — это страшно. Никто не знает, как судьбы наши сложатся и что дальше-то будет. Может случиться и так, что не будет меня рядом. Но помни, что я тебе сегодня сказала. Ты — лера рода Фахар! Ты олицетворение силы и достоинства!
— Да няня, — я окончательно сникла, но в ее словах была правда.
Я дочь своего отца.
Спорить более не стала. Вздохнув, снова подошла к окну. Телегу уже разгрузили, туши убрали, а теперь готовились откатить их к конюшням. Только возницу отвлек управляющий.
Что-то яркое привлекло мое внимание.
Лючи!
Маленькая проказница зацепилась лапой за слишком частые спицы колеса повозки. Бедная ящерка дергалась изо всех сил, да никак.
А если телега покатится?!
Испугавшись, я развернулась и со всех ног помчалась на улицу.
…Как же я боялась не успеть! С силой надавив, распахнула дверь и, выскочив на крыльцо, чуть не лишилась чувств — возница забрался на козлы!