– Слушаю.
– Привет из Рейхсканцелярии.
– Рот фронт, – Андрей прикрыл ладонью трубку. Слышно было, как он сказал кому-то «ладушки, но только после стопроцентной предоплаты». – Да, извини. Я тут затраханный, как всегда. Ну что, как успехи? Удалось что-нибудь выяснить?
– Все подтвердилось.
– Понятно. Да, это интересно. Ну и как? Пакт Молотова – Риббентропа подписан?
– Отложили до понедельника.
– Что, секретные протоколы не готовы?
– Ты даже не представляешь, насколько ты прав.
– Понял. Ясность есть?
– Пока нет.
– Угу… Ну ладно, это со временем. Но в общем какое-то представление получил? Как общение прошло? О чем вообще говорили с Червеневым?
– Да так… – Сергей усмехнулся. – Занимались маркетинговыми исследованиями.
– Понятно. Что-то голос у тебя слишком трезвый для маркетинговых исследований. Чувствую, неглубоко вы там копаете.
– Насчет этого все нормально. Я сейчас как раз в «Три семерки» иду. Рынок изучать.
– А, ну тогда за будущее маркетинговых исследований можно не беспокоиться. Но ты уж там соизмеряй – силу анализа.
– Это Червенев соизмерять будет. Я только горючее заброшу – и назад.
– Вот это хорошо. Слушай, тут такое дело. Тебе опять Сергачев звонил. Говорил, ты по мобильному недоступен. Может, ты в метро был. Он ждет тебя у себя.
– Где – у себя? В их главной конторе?
– Ну да, на Ключевой. Просил к двум часам.
– Понятно. Просто так являться – или с вещами?
– Насчет вещей он ничего не говорил. Насколько я понял, хочет поговорить по этому самому делу. Какие-то там у него вопросы. Может, узнаешь новое что-нибудь.
– Гм… Может быть. Он хоть трезвый?
– Ты знаешь, по моему впечатлению – значительно трезвее, чем утром.
– Вот это радует. Ну ладно, делать нечего, поеду. Ты отзвони ему, что я выезжаю.
– Ладушки. Он сказал, будет ждать тебя прямо в вестибюле. Ну, разбежались. Звони мне домой, если что.
– Пока.
Сергей спрятал телефон. Пригнувшись, чтобы не удариться головой о гранитную притолоку, он выбрался из гардеробного алькова. Предупредив вахтера, что еще вернется, и показав пропуск, в котором предусмотрительный Червенев сделал соответствующую пометку, он вышел на улицу. Вариант сокращенного рабочего дня отменялся. Предстояло нечто совсем иное. Двинувшись наугад в поисках «Трех семерок» и поглядывая на вывески, Сергей пытался прикинуть, насколько полезным мог оказаться разговор с Сергачевым в плане предстоящих в понедельник основных событий. Плюсом было то, что Сергачев теперь наверняка уже мог объяснить, каким образом ему удалось получить этот заказ, минус состоял в том, что самого Сергачева наверняка больше всего интересовали чисто практические вопросы о размерах будущих выплат трудовому коллективу, на которые Сергей, не зная, сколько денег оставят в его распоряжении, не мог еще дать даже приблизительного ответа. Увидев через переулок вывеску «Три семерки», Сергей подумал, не купить ли ему бутылку и для Сергачева – для облегчения разговора, однако решил не спешить. Затарившись в магазине, он двинулся в обратный путь, как и полагается человеку с таким грузом, уже ни о чем не думая. Вновь оказавшись в министерском вестибюле, не имея возможности из-за ноши в руках достать пропуск, но тут же овладев ситуацией, он ускорил шаг, принял торопливо-значительный вид, и, показав сменившемуся вахтеру высоко поднятые четыре бутылки, со словами «на конференцию» проследовал в сторону лифта. Наверху, как и было договорено, он поставил бутылки в шкаф и, спустившись на лифте, покинул министерство уже окончательно.
Часы на столбе показывали без пяти два. Улица дышала ветром и сверкала отраженными солнечными бликами в стеклах машин. Не испытав удовольствия от мысли об электрическом свете и духоте метро, Сергей поднял руку и остановил машину. К двум он уже не успевал, однако Андрей сказал, что Сергачев будет ждать его в вестибюле. Проторчав положенные полчаса в разнообразных пробках, они добрались наконец до места, немного, впрочем, не доехав до здания, так как путь был загражден строительными работами. Перейдя над разрытыми трубами по деревянному мостику, Сергей двинулся вдоль фасада.