Когда Иззадыч, как его между собой достаточно грубо называли сотрудники, перефразируя отчество Дрицы, увидел, кто этот «Маккартни», он впал в состояние ступора. Но долго деятельная натура завлаба в таком состоянии пребывать не могла. Юрий Исаакович был человеком дела и сразу потребовал отчета. Тогда Ильин ему и рассказал, что открыл металлический полимер, по структуре напоминающий полиэтилен, с той лишь разницей, что вместо углерода в нем был рений. О том, что полимер каким-то способом влияет на качества человека, он не стал уточнять, ограничившись невнятным:
— Эта фигня, я думаю, каким-то образом усиливает биополе человека и его способности. Позволяет лучше петь, видеть дальше, прыгать выше и т. д. и т. п.
Для демонстрации он взял и растянул руку на всю длину комнаты. Это его и сгубило — Дрица решил доложить на самый Верх о достижениях его лаборатории.
По роду своей основной деятельности (не в Институте), Дрица занимался тем, что выцыганивал деньги из различных некоммерческих фондов и ряда уважаемых инновационных госструктур. Всюду он предъявлял свою визитку, где значилось «Юрий Исаакович Дрица. Заведующий лабораторией полимеров. Кандидат химических наук. Профессор». На этой бумажке все было правдой. Но, как говориться, «был нюанс». «Кандидатскую» Иззадыч, банально, купил в лихие 90-е и «Профессора» тоже купил. Дрица понимал — пройдет «лихолетье» и вновь понадобятся «кандидаты» и «доктора» для ответственной руководящей элиты преобразившейся страны. Листок картона, обернутый в красный или коричневый коленкор, в России всегда действовал гипнотически на чиновников всех рангов, подобно красному зеркальцу Остапа Бендера[28].
Деньги, предназначенные на обеспечение технологического прорыва России, перечислялись на счета акционерных обществ с громкими и не понятными названиями — «Центр перспективных российских полимерных технологий „Морфотрейдбилдингполимер“» и «Russian Organization of Global Analitics Ltd.» (сокращенно — РОГА). Юрий Исаакович был последовательным наследником Бендера и в дальнейшем планировал учредить Товарищество «Cosmic Organization of Polimers & Intellectual Trends of Advance» (сокращенно — КОПЫТА). Конкретные российские рубли, зеленые доллары и пестрые евро превращались в пухлые научные отчеты, из которых следовало, что использовать полимеры хорошо, а не использовать — плохо. Финансовые ручейки сливались в реку, которая наполняла закрома Дрицы и его благодетелей-чиновников, которые всегда получали свои положенные «откаты».
Теперь, когда на горизонте главы «Морфотрейдбилдингполимера» замаячило настоящее открытие, он не стал размениваться по мелочам — решил сразу сообщить в Правительство. Он созвонился с помощником вице-премьера, который курировал здравоохранение. Почему здравоохранение? Все очень просто — он услышал ильинское «Биополе». Рассудительный помощник справился, в каком НИИ трудится Дрица и, узнав оборонный характер института, недолго думая, перенаправил присланную Иззадычем справку в Аппарат вице-премьера, который курировал оборонку.
9:00. 20 сентября 2012 года. Москва. Краснопресненская набережная дом 2, Дом Правительства.
Еще вчера, узнав, что ему предстоит встреча с вице-премьером правительства, Ильин решил перед встречей прогуляться пешком.
Когда уже проехали весь Кутузовский проспект, попросил таксиста высадить его напротив высотки гостиницы «Украина». По подземному переходу перешел проспект, неожиданно легко взбежал по лестнице навстречу пронзительно голубому сентябрьскому небу. Неожиданно морозный ветер ударил в лицо. Казалось, выключили свет. Черное январское небо. Они с Ксенией идут вдоль снежных сугробов, за которыми светятся окна гостиницы. Она держит его под руку, он чувствует запах ее духов и от этой близости пропадает ощущение холода. По пустому проспекту метет поземка. Ночь на Старый Новый Год близится к концу, и прохожие давно разошлись по домам. Они хотят поймать такси. Ксения, о чем-то задумалась. Он чувствует ее тепло, даже через серебристый рукав ее дубленки.
— Неужели, я вернулся в прошлое? — Кирилл Ильин оглядывает пустынный проспект и понимает, что это не раздвоение сознания, а совершенно другая реальность в другом времени.
Кирилл понимал, что зимняя Москва тридцатилетней давности была реальна — снежинки быстро таяли на синем рукаве пиджака, оставляя мокрые пятна. Неподалеку он и Ксения не спеша идут вдоль пустынного проспекта. «Нет, с этим надо срочно кончать». Переложил серебристый комочек холодного металла в футляр от браслета жены и сунул его в карман. Ему больше не нужны эти дьявольские соблазны.
27