Он кладет руку мне на плечо и расплывается в улыбке.
– Новенькая! Ты вернулась!
– Ты это уже знал. – Я картинно закатываю глаза. – Ты ведь меня видел.
– Ну, тогда я был не уверен, что ты не глюк, порожденный моей надеждой на твое возвращение. – Он заключает меня в медвежьи объятия и отрывает мои ноги от пола. – А теперь я точно знаю, что ты настоящая.
– Это почему? – осведомляюсь я, когда он наконец отпускает меня. Он такой теплый, а мне все по-прежнему так холодно, что я подумываю обнять его еще раз. Но ведь это тот самый малый, который не так давно пытался убить меня. Разумеется, у него было целых четыре месяца на то, чтобы забыть о прошлом и оставить его позади, но сама я чувствую себя так, будто все это произошло всего несколько дней назад, включая его попытку задушить меня в том подземелье под школой.
Но Флинт только подмигивает и говорит:
– Потому что на этот предмет не ходит никто, кроме тех, кому это необходимо.
Глава 10. Заноза в заднице
– Фантастика. – Я приклеиваю к лицу самую лучшую из арсенала своих фальшивых улыбок. – Ну, совсем не навевает жуть.
– Я просто стараюсь быть реалистом. – Он придвигается ближе. – Хочешь, я дам тебе еще одну наводку?
– Еще одну? А разве первая уже была?
На сей раз он обнажает в улыбке острые белые зубы, грозно поблескивающие на фоне его коричневой кожи, и я удивляюсь тому, как я не замечала их столько дней.
Все в этом парне буквально кричит о том, что он дракон, от манеры двигаться до взгляда, следящего за каждым моим шагом, каждым жестом. И это, даже не считая крупного перстня на безымянном пальце его правой руки, которое он на моей памяти никогда не снимал – во всяком случае, когда был в человеческом обличье. В прихотливую серебряную оправу этого перстня вделан ярко-зеленый камень, на котором вырезан дракон.
– Я не стану обращать внимания на отсутствие у тебя должного энтузиазма, Новенькая, и все же скажу. Потому что такой уж я добряк.
– Это точно. Ты такой душка, – соглашаюсь я, цокнув языком, хотя смотрю на него с юмором, поскольку не могу иначе. Мне начинает казаться, что долго злиться на Флинта просто невозможно. – Ох, извини, я хотела сказать – душегуб. – Я театрально округляю глаза. – Вечно я путаю эти два слова.
Его щеки слегка розовеют, а на лице отражается смесь смущения и восхищения. Наклонившись ко мне, он шепчет:
– Я тоже.
Я смотрю ему в глаза.
– Я помню.
– Да, я знаю. – У него делается расстроенный вид, но он не спорит. Не пытается вести себя так, будто я не вправе относиться к нему настороженно. Вместо этого он кивает в сторону столов и говорит: – Лучше тебе занять место в заднем ряду.
– Это почему?
Он просто качает головой и опять улыбается своей фирменной широкой улыбкой. Затем примирительным жестом протягивает ко мне руки, словно говоря: «Ну, как знаешь».
– Хочешь – посиди разок впереди. И ты сама все поймешь.
Я хочу задать ему еще пару вопросов, но тут звенит последний звонок, и все поспешно рассаживаются – стараясь при этом очутиться как можно дальше от первых рядов.
Выходит, это в самом деле была полезная наводка, а не подколка. Жаль, что я не сообразила сразу, поскольку теперь почти все места в задней части класса уже заняты.
Решив, что сидеть впереди вряд ли так уж скверно, я направляюсь к свободному месту за вторым столом у стены, которое кажется мне не хуже других.
Я уже готова усесться, когда замечаю украшенную энергетическими браслетами из кристаллов тонкую руку, которая делает мне знак остановиться.
– О боже, Грейс! – одна из подруг Мэйси, Гвен, манит меня занять место рядом с ней.
– С возвращением, – практически кричит мне она, когда я сажусь за стол, стоящий перед ней. – Ты уже видела Мэйси? Она с ума сойдет, это точно!
Говоря, она заправляет за ухо длинную прядь блестящих черных волос, а когда на лицо ей падает еще одна прядь, раздраженно хмыкает и достает из рюкзака антикварную заколку – также с энергетическими кристаллами.
– Я ее еще не видела. Мой дядя сказал мне, что она сдает внутрисеместровый экзамен после того, как я… – Я смущенно осекаюсь, не зная, как закончить фразу.
После того, как я вернулась?
После того, как я снова стала человеком?
После того, как я перестала быть горгульей?
Вот черт.
Гвен сочувственно улыбается, затем шепчет мне что-то по-китайски. Судя по выражению ее лица, это что-то важное, но я понятия не имею, что именно: заклинание, благословение или нечто среднее между тем и другим.