— Наденьте. — Это было не галантное предложение, а требование. Он почувствовал, что его голос почему-то осип.
Она посмотрела на сюртук, но не взяла его.
— Очень великодушно с вашей стороны, сэр Марк, но, право же, мне совсем не холодно.
Он нахмурился:
— Я полагал, что мы уже миновали ту стадию, когда вы притворялись дурочкой. — Он наклонился к ней чуть ближе. — Вы прекрасно знаете, почему я предлагаю вам прикрыться.
Миссис Фарли пожала плечами. Ее полуобнаженная грудь при этом пикантно приподнялась.
— А я в свою очередь полагала, что вы читали свою собственную книгу. Глава тринадцатая, не так ли? Там говорится, что мужчина должен нести полную ответственность за свои дурные мысли, а не возлагать ее на женщину, которая якобы вводит его в искушение. Это всего лишь платье, сэр Марк. И к тому же не самое смелое мое платье. А вы смотрите на него так, словно это ядовитая змея, готовая напасть на вашу добродетель. Видимо, я не так поняла ваши слова.
— Никто никогда не понимает мою книгу, — сухо заметил Марк. — Выясняется, что она меньше всего похожа на практическое пособие.
— Значит, я не искушаю вас? Ни в малейшей степени? — Она взглянула на него снизу вверх. Его снова поразило это ощущение двойственности: словно она сама не знала, какой ответ устроит ее больше. Словно она хотела, чтобы он желал ее, и в то же время хотела оттолкнуть его.
Она более чем искушала его. Но именно ее странная нерешительность побудила Марка положить сюртук на край пледа.
— Я прошу вас надеть это не для того, чтобы совладать со своим собственным искушением. Больше на вас одежды или меньше — это едва ли имеет значение. — Сам не зная почему, он вдруг понизил голос до шепота. — Я помню каждый изгиб вашего тела. И сегодня ночью, когда окажусь в кровати, я вряд ли смогу думать о чем-либо еще.
Рука миссис Фарли замерла на полпути к его сюртуку. Она застыла, широко открыв удивленные глаза.
— Так что причина совсем в другом, — продолжил Марк. — Я не собираюсь избегать греха, но, скорее, хочу в нем сознаться.
— Избегать греха? — повторила она.
— Мы с вами уже обсуждали мои грехи, миссис Фарли. Я жаден, ненасытен и себялюбив. И еще кое-что. — Он подался вперед. — Я терпеть не могу делиться.
— Я… Но ведь я не… мы… — До странности смутившись, она отвела взгляд.
— Несмотря на то что я девственник, не желаю делить свои ночные фантазии с кем-нибудь еще.
Она испустила длинный вздох.
— Знаете… в случае с любым другим мужчиной я бы решила, что кто-то только что пригрозил меня соблазнить.
— Хуже. — Он наклонился ниже. — Я только что пригрозил увлечься вами. Подозреваю, что «соблазнить» — понятие вам знакомое.
Легкая улыбка тронула кончики ее губ.
— Сэр Марк, нет нужды пугать мне такими громкими словами, как «увлечься». Обыкновенная человеческая симпатия уже потрясает меня.
Марк выпрямился.
— И еще кое-что, миссис Фарли. — Он вздохнул и подождал, когда она снова с любопытством поднимет на него взгляд. — Красный вам очень к лицу. — С этими словами он удалился.
Джессика подняла сюртук, который лежал рядом с ней, и встряхнула его. Провожая сэра Марка взглядом, она попыталась прийти в себя и привести мысли в порядок.
Ей казалось, что нет ничего легче, чем подтолкнуть нерешительного девственника к действиям. Но в нем не было нерешительности. Он не отрицал своих желаний, своего влечения к ней. И она не знала, как сокрушить такую непоколебимую уверенность в себе.
Да, я хочу тебя, словно бы говорил он, но не собираюсь поддаваться этому порыву.
И это была уже настоящая проблема.
Он смотрел на нее с ожиданием и интересом. Джессика вспомнила его смех и слова: я очень нравлюсь самому себе. Да, это было очевидно — он пребывал в ладу с самим собой. Он нравился себе — и пообещал распространить эту симпатию на нее.
Несмотря ни на что, Джессика не могла не испытывать к нему уважение. Как можно не уважать прямого, честного, открытого человека? Он не прятался за общепринятыми нормами морали и не обвинял в своих ошибках других. Его не пугали собственные желания.
Он был… практически совершенством.
В первый раз за все время Джессике вдруг захотелось, чтобы все это было правдой. Чтобы она действительно была вдовой с чуть скандальной репутацией, вынужденной искать убежища в маленьком провинциальном городке.