– Поблагодари их от моего имени.
Дрейк кивнул.
– Официальный предлог приезда, на случай если кто-нибудь все-таки проведает, – доставка важных депеш и краткий доклад премьер-министру по поводу того вздора со Священным союзом, который царь пытается нам навязать. Мистицизм и политика редко идут рука об руку. – Дрейк покачал головой. – Но царь настаивает.
Все еще не придя в себя, Алекс несколько раз моргнул, пытаясь сосредоточиться, хотя было уже понятно, что Дрейк отнюдь не просто так сообщает ему это.
– Мы присоединяемся к союзу?
– Нет. Но есть намерение внимательно отслеживать все, что вокруг этого происходит. Ведь Пруссия и Австрия подписались под обязательством укреплять королевскую власть и наследственные права. Знакомо звучит?
Алекс вернулся на свой стул.
– Думаешь, «Львы» вовлечены?
– А ты?
Алекс почесал переносицу.
– Как минимум это может восприниматься ими как призыв к действию. Возвращение к абсолютной монархи! Могу представить, что мой отец об этом скажет.
Наконец улыбнулся и Дрейк.
– Скажет он, безусловно, очень громко. Поэтому-то я бы не хотел быть тем, кто раскроет ему глаза, и тебе не следует. Просто побольше уделяй ему внимания, но не делай ничего такого, что могло бы взволновать его и повредить сердцу.
Алекс вдруг понял, что тупо смотрит на рюмку с недопитым бренди.
– Но ведь мне разрешили встретиться с ним.
– Безусловно, иначе было бы слишком подозрительно, однако ты меня очень обяжешь, если, находясь там, сделаешь обстоятельную оценку возможного участия в этих делах с царем наших умников «Львов».
Алекс кивнул и достал часы, чтобы рассчитать время. Получалось, что отец должен быть сейчас дома.
– Я сообщу, как только будут новости, – сказал он, вставая. – А отец знает о «Львах»?
– Нет. Он был далеко и немного в стороне от того, что происходило после раскрытия заговора, а сейчас, принимая во внимание его сердце…
Дрейк нахмурился и замолчал.
– Хорошо бы до того, как я пойму, исходит ли какая-либо угроза от царя, в отношении отца не принимали никаких решений, – попросил Алекс. – Я не могу допустить, чтобы ему что-то угрожало. И так здоровье ухудшилось.
– Думаю, что в правительстве вряд ли найдутся те, кто станет возражать в данном случае, – заверил Дрейк, поднимаясь со стула. – Почему бы тебе тогда не рассматривать предстоящее как своего рода отпуск? Навестишь отца и за сестрами Фергусон присмотришь благодаря мне. Кстати, ты собираешься вернуть их в Йоркшир?
Алекс убрал часы в карман и немного грустно улыбнулся:
– Леди Фиона настаивает на том, чтобы остаться мисс Фергусон. О чем это тебе говорит?
– А скажи-ка откровенно, как ты сам оцениваешь их шансы в качестве светских невест? – спросил Дрейк вместо ответа.
Алекс допил оставшийся в рюмке бренди.
– Пусть я и видел ее всего несколько раз, но точно могу сказать, что она очень привлекательна. Высокая, с такой же огненной шевелюрой, как у брата, и великолепной фигурой. Настоящая леди, до кончиков ногтей.
– Несмотря на то что годы, когда, собственно, и формировалось все это великолепие, были проведены под мостом?
Алекс сердито сверкнул глазами, не понимая, почему в нем все буквально трепещет от желания защитить девушку.
– Так сложились обстоятельства. – Кое о чем вспомнив, Алекс вдруг хитро улыбнулся: – Лейбурн говорит, что она всюду ходит с ножом и искусно владеет пистолетом.
Дрейк удивленно поднял брови.
– Кое-что напоминает.
– Ее дед тоже так думает. Не могу сказать, что в данном случае он не прав. Откровенно говоря, я бы не рискнул с ней ссориться.
– А что можно сказать о ее сестре?
Алекс помрачнел.
– Я выясню это завтра. Но, судя по тому, что говорят люди, ее пристроить будет не просто. К тому же сомневаюсь, что Фиона захочет с ней расстаться.
– Что ж, тогда это еще одна проблема, – сказал Дрейк, допивая оставшийся в рюмке бренди. – И решать ее будет труднее, если кто-то потеряет объективность.
– Нет нужды в неуклюжих предупреждениях. Я не юнец, – парировал Алекс. – А теперь, если ты не возражаешь, я пойду. Надо убедиться, что отец действительно дома. Известие было слишком неожиданным для меня.
Глава 4
Алекс встретился с отцом, точнее – с отчимом, но в течение всех двадцати лет, которые прошли с тех пор, как сэр Джозеф Найт женился на его матери, Алекс никогда не ощущал разницы. Уже отметивший пятидесятилетие сэр Джозеф был худощав, обладал изысканными манерами, тихим голосом и мягкими, безупречно белыми волосами – лишь одна непокорная прядь над правой бровью была огненно-рыжей. Именно из-за нее в холостяцкие годы его называли Серебристым Лисом.