— Вы планируете поселиться в новой вилле вместе с женой?
— Моя жена очень любит Андрию. Это еще один вопрос, который я должен обдумать.
— Но она также любит вас.
— Простите меня, Челестина, но я не обсуждаю мою жену.
— Вы обдумываете, не поселиться ли вам в Амальфи, — с проницательным видом заметила Челестина.
— Возможно. Здесь очень красиво. Но меня также привлекают прибрежные районы на севере полуострова.
— Север, — произнесла она презрительно. — Для неаполитанца переехать на север — это очень серьезный шаг. Что же вас там привлекает?
— Этого я не могу сказать, — загадочно проговорил Фабрицио.
— Быть может, красивая женщина?
— Челестина! Хватит! — прорычал Лоренцо.
— Лично я в восторге от Феррары и Торино, — начала Антония и рассыпалась в похвалах этим городам и их обитателям.
Пока тетушка развлекала общество беседой на эту тему, Мария повернулась к Лоренцо. Очаровательно ему улыбнувшись, она спросила:
— Вы не считаете, что пришло время для помолвки Козимы?
— Она может выйти замуж, когда пожелает, — безразличным тоном ответил он.
Козима удивила всех, повернувшись к Марии и громко заявив:
— Да, я могу выйти замуж, когда захочу. Но я не могу выйти замуж за кого захочу, — и стукнула по столу. Она заговорила впервые за весь вечер.
— А за кого бы ты хотела выйти? — задала бестактный вопрос Антония. Козима закусила губу и уставилась в пустую тарелку. К досаде Лоренцо, Челестина объяснила:
— Весной наша дочь влюбилась, как это бывает с юными девушками, в весьма неподходящего молодого человека, жившего у нас в доме. В результате мы вынуждены были его удалить. Он забивал ее невинную головку разным романтическим вздором и внушил ей, что они с ним — Паоло и Франческа. Пожалуй, тут больше бы подошли Джованна д’Арагона и Антонио да Болонья. — Мария и Антония обменялись взглядами. — Разве неправда, Мария, что брак с человеком, который ниже тебя по положению, приводит только к трагедии?
— Так определенно кончилось у Джованны д’Арагона, — ответила Мария. — Тетушка Антония рассказывала мне о ней, когда я приезжала сюда ребенком, и она до сих пор не выходит у меня из головы.
— Кто такая Джованна д’Арагона? — спросил Фабрицио.
— Разве вы не слышали эту историю? — удивилась Челестина. — Она очень известна. Я полагала, ее знают все. Ах, по-видимому, со временем все забывается. Но здесь, в Амальфи, эту историю помнят. Она стала легендой.
— Она мне смертельно наскучила, — жалобным голосом сказала Козима. — Во всяком случае, у меня нет брата, который был бы кардиналом, так что я не понимаю, какое отношение она имеет ко мне.
— У тебя есть отец, брат и кузены, которые высоко ценят твою честь и не потерпят, чтобы ты вышла замуж за какого-то выскочку, — мягко произнес Лоренцо. — Так что ты должна извлечь из этой истории моральный урок. Фабрицио хочет ее узнать, так что я прошу тебя из вежливости к нашему гостю тоже послушать ее еще раз.
— И снова над ней задуматься, если у тебя есть здравый смысл, — добавила Челестина.
— Джованна д’Арагона была моей бабушкой, — начал Лоренцо, — хотя я ее никогда не знал. Она была очень красива, со светло-каштановыми волосами. У семьи д’Арагона еще хранятся ее портреты. По-моему, она была родственницей вашей бабушки, Мария.
— Да, она была ее двоюродной сестрой, — сказала Антония.
— Вот видите, Фабрицио? Семьи д’Авалос и Пикколомини связаны двойным родством. Она вышла за моего дедушку, впоследствии герцога Мальфи, в четырнадцать лет, родила сына и дочь, и они были счастливы до того момента, как умер мой дедушка. Джованне было тогда двадцать. Через какое-то время ее брат, кардинал Луиджи д’Арагона, нанял молодого управляющего, Антонио да Болонья, присматривать за ее поместьями. Она сразу же в него влюбилась, и он стал ее любовником. К несчастью обоих, это был не легкий флирт, а страстная любовь с обеих сторон. Джованна была весьма набожна, искренне набожна, в отличие от своего амбициозного брата, представление которого о небесах заключалось в том, чтобы все выше подниматься в иерархии Ватикана. Джованна не совершила адюльтер: и она, и ее любовник не были женаты. И, тем не менее, в глазах церкви она совершила смертный грех, и вскоре положение стало для нее невыносимым. Они с да Болонья тайно обвенчались, и она родила ему сына. О браке вскоре стало известно. Кардинал Луиджи был в ярости, потому что пятно на имени д’Арагона препятствовало его продвижению в Ватикане. Он удалил ее старшего сына — моего отца — из дома и взял на себя заботы о нем. Дочь, свою племянницу, он оставил с Джованной. Джованна и да Болонья сбежали на север, прекрасно понимая, что кардинал захочет отомстить и смыть пятно со своего имени. Да Болонья поехал вперед, чтобы устроить безопасный дом для своей семьи. Люди кардинала устроили засаду и убили его. Затем кардинал схватил Джованну, ее служанку, дочь и новорожденного сына, которого она родила от да Болонья. Он привез их сюда, в отдаленное Амальфи, и заточил в башне Торро делло Циро. Вы знаете ее, Фабрицио? Это древняя сторожевая башня на горе вон там.