— Так как вы столь низкого мнения обо мне, мисс Уэстон, может быть, вам лучше отсюда уехать? Я позабочусь о том, чтобы вам предоставили карету и проводили до дома.
Оливия изумленно уставилась на него, раскрыв рот, и Джейсон испытал удовлетворение, оттого что она лишилась дара речи. Он не мог представить, что кто-то способен превзойти мисс Уэстон в словесном поединке.
— Или вы, воспользовавшись приглашением тети, решили сбежать из дома, потому что ваши ближайшие родственники не в силах терпеть ваш отвратительный характер?
Оливия явно была готова взорваться, и он с трудом сдерживал улыбку. В то же время он, черт возьми, надеялся, что она не воспользуется его предложением уехать. Ему понравилось поддразнивать мисс Уэстон; это было для него самым забавным развлечением за последние годы.
— Во-первых, моя семья меня обожает. Во-вторых, еще никто не говорил, что у меня дурной характер. А в-третьих, если я решу уехать, возникнет проблема найти для меня сопровождение, так как у вас слишком мало слуг. Теперь мне понятно, почему они от вас бегут.
— Ну хватит! — резко сказала Кэтрин. — Если бы я хотела слушать детские пререкания за столом, то попросила бы подать мне еду в детскую. Джейсон, я ни за что не разрешила бы Оливии сопровождать меня, если бы знала, что ты не способен проявить элементарную вежливость по отношению к гостье. А что касается тебя, Ливви, — маркиз является хозяином дома и заслуживает уважения, несмотря на его вызывающее поведение.
Ничто так мгновенно не убивает желание мужчины, как родительский выговор. Теперь, не рискуя оказаться в затруднительном положении, Джейсон поднялся на ноги. Он обнаружил, что его рост дает ему более существенное преимущество, чем можно было предположить. Глядя сверху вниз на мисс Уэстон, он мог видеть ее великолепные полные груди. Его пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони.
Боже, ведь он взрослый человек. Он должен быть выше этого. Он должен перестать разглядывать ее груди. Джейсон поднял глаза и встретился с ее взглядом.
— Мисс Уэстон, я прошу прощения за мою столь резкую реакцию. Я уверен, вы не имели намерения причинить мне вред, занявшись упорядочением моей библиотеки. Несомненно, вы хотели оказать мне услугу.
Он недовольно скривил губы.
Проклятие, это совсем не то, что он хотел сказать. По крайней мере не в столь прямолинейных выражениях.
— Я не привык к тому, чтобы кто-то вмешивался в мою жизнь, — попытался пояснить он. — Я не люблю каких-либо изменений.
— Иногда изменения полезны, — мягко сказала мисс Уэстон. — В жизни случается так, что изменения неизбежны. Если человек научится принимать изменения, а не отгораживаться от них, возможно, в таком случае ему придется испытывать меньший дискомфорт, чем если бы он был вынужден подчиняться им против своей воли.
Ясно, что теперь речь шла не только о книгах.
В комнате стало тихо; так тихо, что Джейсон слышал биение своего пульса. Он смотрел на мисс Уэстон, размышляя, не является ли она колдуньей. Ее глаза напоминали лазурные воды залива Кармартена, казалось, они видели его насквозь, проникая в самую душу, лишая присутствия духа.
Это, конечно, чушь несусветная.
Вероятно, он бредит, сказал себе Джейсон. В последнее время он плохо спал, и это обстоятельство в сочетании с внезапным проявлением страсти повредило его разум.
— Хочу предупредить, мисс Уэстон, здесь, в замке Арлисс, книги не нуждаются в вашей заботе. Это понятно?
— Вполне. — Оливия приподняла подбородок. — Простите меня, тетя Кейт, боюсь, у меня совершенно пропал аппетит. Думаю, мне лучше пойти лечь спать.
— Конечно, дорогая. Признаюсь, я тоже очень устала. Путешествие было таким длительным, и к тому же тебе приходилось большую часть времени развлекать Шарлотту. Удивительно, что ты еще держишься на ногах. Думаю, хорошо выспавшись, ты будешь чувствовать себя гораздо лучше. Дай знать, если я потребуюсь тебе. И этот неблагодарный человек тоже будет поблизости.
Джейсон кашлянул:
— Прошу прощения?
— Ты должен признать, что отреагировал крайне невежливо, узнав о работе, которую проделала Оливия…
Джейсон жестом остановил ее.
— Я все понял. Твоя племянница — праведная покровительница библиотек, а я неблагодарный змей.
Мисс Уэстон рассмеялась. Ее смех был теплым, глубоким, звонким и естественным, напомнившим Джейсону счастливые времена, когда он катался по заснеженным полям в санях со звоном колокольчиков на упряжи лошадей, пил бренди, глядя на пылающий в камине огонь, шептал страстные обещания, ловил пылкие взгляды, занимался любовью…