Ничего, это мы быстро исправим.
ГЛАВА 2
Я обедала в столовой, а для арамерца молчаливый Вир подготовил небольшой столик для прислуги на кухне. Маркус вежливо улыбался и сидел так, словно присутствовал на торжественном приеме. Кажется, грязная туника и кандалы совершенно не смущали его.
Мне было любопытно, как брюнет будет вести себя во время еды, так что я быстро справилась с обедом. К тому же, в нем не было ничего особенного: овощной суп, треть от свежеиспеченной лепешки и бокал разбавленного вина. Мы с Виром старались экономить на всем.
К моменту, когда я вновь появилась на кухне, Маркус во всю трапезничал. Подобно благородному аристократу от отламывал кусочки от лепешки, медленно отправляя их в рот и тщательно пережевывая. Чинно держал ложку, неторопливо пробуя суп. Он совершенно не походил на человека, который голодал четыре дня.
Но я знала, как обращаются с военнопленными на рынках, и безмятежный вид Маркуса не мог меня обмануть.
Даже среди рабов есть деления. К местным уроженцам всегда наиболее человечный подход. Если рабы из наших колоний, отношение чуть попроще, но опять же, смотря какая колония, какими навыками обладает раб, насколько хорошо сложен и красив. Всех, кто симпатичен или владеет ценными умениями, берегут. За них можно получить весьма солидную сумму. Тех, кто попроще, их и кормят реже, и оплеух с окриками им достается больше. Еще хуже относятся к разбойникам. Но даже их стараются не калечить слишком сильно.
А вот военнопленных откровенно ненавидят. Потому что они чужаки. Причем чужаки, которые могут напасть. Условия содержания у них хуже, чем у скота. Скотину хотя бы регулярно кормят и не избивают по любому поводу. А к пойманным военным относятся по принципу: если помрет, то не велика потеря.
Цена за них невысокая, даже меньше, чем за разбойников, и обычно их берут для самых тяжелых работ, таких как рудники, галеры, каменоломни. Проще говоря, там, где рабы скупаются пачками, потому что мрут быстрее, чем высыхает лужа на солнце.
Судя по манерам Маркуса, он из богатой семьи. Но как тогда оказался в рабстве? Такие как он, попав в плен, откупаются и едут домой.
Именно поэтому мне удивительно, что Эйстерия купила этого арамерца. Где она его нашла? Для знати рабов выставляют отдельно, выбирая красивых, худощавых. А военнопленных продают в противоположной части рынка. Возможно, Эйстерия приходила мимо и Маркус чем-то ее привлек?
Странная женщина. Странный раб.
Одни загадки.
— Благодарю за обед, — сказал Маркус, промокнув губы салфеткой. — Он был весьма… интересным.
— Какой эпитет ты подобрал, — деликатность военнопленного меня рассмешила: обед был настолько ужасен, что слово «интересный» являлось для него наивысшей похвалой. — К сожалению, готовка — не самая сильная сторона Вира.
Да и, откровенно говоря, о каких кулинарных шедеврах может идти речь, когда из продуктов только репа, фасоль, капуста и кабачки?
— Если пожелаете, я мог бы угостить Вас вкусным ужином, — брюнет встал из-за стола, одарив меня раскованной улыбкой, — Мне будет приятно приготовить что-нибудь особенное для столь прекрасной чаровницы.
Началось. Вот такое я сразу пресекаю. Никаких фривольностей!
— Я уже сказала: при обращении ко мне добавлять «госпожа»!
— Ой, простите, — фыркнул Маркус и ехидно протянул: — госпожа-а-а…
— Да уж, чувствую, что меня ждет плодотворный месяц по части перевоспитания.
— Я предупреждал, что не собираюсь изображать покорность. Но мне любопытно, что включает в себя воспитательная программа? — брюнет оперся спиной о кухонную столешницу, внимательно осматривая меня с головы до ног.
Взгляд был откровенный. Не раздевающий, но вполне мужской. Вновь поймала себя на желании переодеться во что-то более нарядное, и тут же мысленно отругала за неподобающие мысли.
— Что, не терпится ознакомиться? — сказала с напускной строгостью, но поняла, что под этим самоуверенным взглядом фраза вышла двусмысленной.
— Само собой, — Маркус облизнул губы, еще пристальнее разглядывая мою фигуру, — Уверен, она у Вас весьма занимательная.
— Успеешь еще проникнуться учебным процессом. Пойдем сперва отмоем и переоденем тебя.
Сказала и тут же мысленно поморщилась, предвкушая вопрос, который последует от арамерца: составлю ли я ему компанию в душевой?
Но на удивление, мужчина отреагировал иначе:
— Не все ли равно на грязную или чистую спину обрушивать плеть? — флегматично спросил арамерец.
Интересно, с чего он решил, что я сразу начну с порки? После моих рассказов о вкусах Эйстерии? Разумеется, что-то подобное придется устроить, ближе ко второму этапу обучения, из-за специфических пристрастий клиентки. Но это, скорее, исключение из правил. Обычно мои подопечные обходятся без телесных наказаний. По крайней мере, если не стремятся показывать характер.