Мег заметила на краю кровати аккуратно сложенные халат и сорочку и поняла, что их положил туда Кейд, уходя рано утром. Одевшись, Мег отправилась в умывальню.
Спустя несколько минут она вернулась в спальню и теперь раздумывала над тем, как поступить дальше. Она уже хотела вновь забраться под одеяло и еще немного поспать, когда ее внимание привлекло нечто блестящее, валявшееся на полу под стулом. Мег с любопытством присела на корточки и подняла золотую пуговицу, принадлежавшую Кейду. Очевидно, она оторвалась от его жилета. На Мег тотчас же нахлынули воспоминания о том, как он поспешно стягивал с себя одежду, и о том, насколько притягательно выглядел обнаженным.
Мег осмотрела пол в поисках других признаков пребывания здесь мужчины, но ничего не обнаружила. Очевидно, Кейд заметил другую пуговицу и забрал ее с собой. Мег смотрела на золотую вещицу, задумчиво поглаживая пальцем ее резную поверхность. Следовало вернуть пуговицу Кейду, но вместо этого Мег подошла к столу и убрала ее в ящик рядом с хранящимся там рисунком.
Его нарисовала маленькая Эсме несколько недель назад. Мег убрала рисунок в ящик стола, убеждая себя в том, что он дорог ей лишь как подарок замечательной девочки, обладающей уникальным талантом. Но теперь Мег знала: она хранила рисунок потому, что на нем был изображен Кейд. Нежно проведя пальцем по листку бумаги, она закрыла глаза и позволила себе предаться мечтам.
Кейд встал с постели рано и тут же позвонил Ноксу, чтобы одеться и исчезнуть из дома, прежде чем остальные домочадцы попросят его присоединиться к ним за завтраком.
Но даже после того как слуга ушел, Кейд стоял посреди комнаты причесанный и одетый в желто-коричневые панталоны и темно-синий сюртук. Он не двигался с места, снедаемый острым чувством вины.
«Господи, ну что я за негодяй?!» — мрачно подумал он, опускаясь в кресло. Прошлой ночью он окончательно потерял голову. Единственный поцелуй, единственное прикосновение, и все его благие намерения, вся решимость, осторожность и благородство улетели в трубу, подобно облаку дыма.
Кейд пытался оправдать себя тем, что слишком долго жил без женского общества, не желая посещать бордели. Возможно, если бы он переборол брезгливость, то смог бы противостоять чарам Мег. Впрочем, памятуя о безумном желании обладать именно ею, Кейд сомневался, что его кто-то смог бы остановить. Разве что сама Мег.
Он вспомнил, как просил ее прогнать его прочь. И не просто просил, а прямо-таки умолял отвергнуть его. Но вместо этого она распахнула для него объятия, а потом пригласила в свою постель и в свое тело.
Другой бы мужчина переложил часть вины на Мег, но Кейд знал, что она тут ни при чем. Потерей девственности она в полной мере доказала свою неискушенность. Мег определенно не понимала, чем ей грозит собственная наивность. А вот Кейд, как опытный любовник, должен теперь нести ответственность за то, что между ними произошло. Если он считает себя джентльменом, то должен сейчас отправиться прямиком к Мег и, сделав ей предложение, превратить их ложную помолвку в настоящую.
Кейд еле слышно выругался, взъерошив рукой тщательно причесанные волосы. Его отношение к браку не изменилось с того самого момента, как он покинул Нортумберленд! Его до сих пор преследовали воспоминания о Калиде и обстоятельствах ее смерти, Хотя в последнее время он гораздо чаще задумывался о Мег, нежели о милой и счастливой девушке, в которую был некогда влюблен.
Еще года не прошло с момента гибели Калиды. Что же он за человек, раз сумел забыть ее так скоро? Что за негодяй, скорбящий по одной женщине и одновременно сгорающий от желания обладать другой? Наверняка именно такие и пользуются доверием неискушенных девственниц, находящихся у них на попечении. Кейд ругал себя на чем свет стоит, снедаемый острым чувством вины, но Калида мертва, и он уже ничего не может изменить.
А Мег… Она заслуживала больше, чем он мог предложить. Заслуживала мужчину, любящего ее всем сердцем, а не израненного солдата, прослывшего сумасшедшим. Зачем ей инвалид, ищущий забвения в спиртном и уединении?
А между тем вернуться к прошлой жизни было очень легко. Изо дня в день Кейд опасался, что так и случится. Когда боль в ноге становилась невыносимой, тотчас же возникал соблазн вернуть все на круги своя. Как только его начинали одолевать ночные кошмары, рука сама тянулась к бутылке. Но он останавливался из-за Мег. Однако даже будучи трезвым, он совершил непростительную ошибку.
Он лишил Мег девственности, но это вовсе не означает, что он сломает ей жизнь.