***
Жизнь шла своим чередом, мирная и скучная, до тех пор пока однажды ночью телефонный звонок не выдернул Брунетти из глубокого, лишенного видений сна. Когда комиссар наконец взял трубку, ему казалось, что телефон звонит уже целую вечность.
– Sí? – буркнул он в полудреме, но уже понимая, что этот звонок не сулит ему ничего хорошего.
– Гвидо? – спросил женский голос.
Секунда – и он узнал Клаудиа Гриффони, свою коллегу и приятельницу.
– Да, Клаудиа! Что стряслось?
– Я в больнице, – сказала она. – Пострадавший – мужчина. Возможно, на него напали.
– Где? – спросил Брунетти.
Он встал с постели и вышел в коридор, плотно закрыв за собой дверь.
– Возле церкви Сан-Стае.
– Повреждения тяжелые?
– На вид – да.
– Как это произошло?
– В больницу позвонили около часа назад: у моста, на нижних ступенях, нашли человека. Судя по крови на мостовой, бедняга упал и поранился.
– Но? – уточнил Брунетти. Если бы все было так просто, Клаудиа ему бы не звонила.
– Но когда пострадавшего привезли, врач в отделении неотложной помощи увидел на его левом запястье отметины – возможно, следы чьих-то ногтей. Как будто кто-то его схватил. – Прежде чем Брунетти успел задать следующий вопрос, Клаудиа добавила: – Врач взял образцы. На земле, где бедняга ударился головой, было много крови. Врач говорит, что у него сотрясение мозга. Наверное, падая, он стукнулся о металлические перила. Сейчас работники больницы выясняют, насколько серьезны эти повреждения. – Она перевела дух. – Врачи позвонили в квестуру, а я сегодня дежурю.
– Мост перекрыли?
– Да. Двое сотрудников vigili urbani[26] как раз патрулировали Риальто. Их попросили проследить, чтобы никто не приближался к мосту. Криминалисты уже выехали на место происшествия.
– Свидетели есть? – спросил Брунетти.
Клаудиа хмыкнула.
– Хочешь, чтобы я туда сходил?
– Можно туда, а можно и в больницу, – сказала она.
– Что это за мост? Гляну, что там, и поеду в больницу.
– Минутку… Я записала его название. – На другом конце послышалось шуршание бумаги. – Мост Форнер. Это…
– Я знаю, где это, – перебил ее Брунетти.
– Прислать за тобой катер?
– Спасибо, Клаудиа, не надо. Я доберусь туда пешком за пятнадцать минут. Быстрее, чем на лодке.
– Ладно. Тогда жду тебя тут, в больнице. Приезжай, когда управишься.
Брунетти нажал на «отбой» и открыл дверь в спальню. Поставил трубку радиотелефона на базу и вернулся к кровати. В свете полной луны белокурая макушка Паолы, казалось, тоже излучала сияние. Брунетти включил прикроватную лампу, увидел, что уже почти два часа ночи, прошел к армадио и оделся возле него. Бросил пижаму на свою сторону кровати и присел, чтобы надеть туфли.
Выключил лампу, дал время глазам привыкнуть к лунному свету, после чего обошел кровать и потрогал супругу за плечо.
– Паола! Паола!
Ее дыхание изменилось. Она повернула голову в его сторону и что-то вопросительно пробормотала.
– Мне надо уйти.
Еще один невнятный звук.
– Я позвоню.
Снова бормотание.
Брунетти хотел было сказать, что любит ее, но это не те слова, в ответ на которые хочешь услышать невразумительный лепет…
Уже в холле он накинул пальто и тихонько вышел из квартиры.
Ночь выдалась туманной. Каиго[27] – типичное для Венеции влажное марево, которое забивается в легкие, застилает глаза и оставляет на мостовых липкую скользкую пленку… Брунетти направился к Риальто, почти наслаждаясь ощущением одиночества в этом пустом городе, окутанном сероватой мглой, которая гуще, чем дымка, но еще не настоящий туман. Комиссар остановился и прислушался, но шагов не услышал. Он двинулся дальше, к кампо Сан-Апональ. Еще немного – и он будет на месте, где произошло нападение, повлекшее за собой боль и увечья, но душевного дискомфорта Брунетти не испытывал. Только спокойствие, ведь он снова в той, давнишней Венеции, которой уже нет, – сонном провинциальном городе, где мало что происходит и улицы часто безлюдны.
Едва Брунетти вышел на кампо, как мимо него, глядя под ноги, прошел человек. Мимо церкви медленно шли мужчина и женщина. Они держались за руки и, как зачарованные, глазели по сторонам. Подойдя ближе, Брунетти услышал стук их походных ботинок, а когда поравнялся с парочкой, увидел и тяжелые рюкзаки. Прохожие его не заметили, и он подумал, что так и должно быть.
Комиссар пересек кампо, направляясь к церкви Сан-Кассиано. В темноте почти не было видно ориентиров, но он доверился своим ногам, помнившим все эти узенькие мостики и еще более узкие ка́лли[28], к которым они ведут. Оставив Сан-Кассиано по правую руку, Брунетти перешел через мост, оттуда – вниз, потом – направо, налево, опять через мост… Наконец впереди, метрах в пятидесяти, дымку проре´зал луч фонарика, направленный в сторону Гвидо.