Услышав последний вопрос, он остановился, повернулся и взглянул на нее, подняв бровь.
– Вы приехали побыть со мной наедине?
– И не мечтайте! – ответила она.
Джеймс улыбнулся и снова зашагал.
Они спустились в маленькую долину, затем снова поднялись. Темперанс увидела, что весь южный склон покрыт сотнями овец. Мелькали собаки, покусывающие их за ноги, и несколько человек ходили по отвесному склону горы.
– Увы, мы не одни, – произнесла Темперанс несчастным голосом. – Похищение не состоится!
Джеймс посмотрел на нее с изумлением и расхохотался. Он определенно красив, подумала Темперанс. Будь она из числа женщин, ведущих вольный образ жизни, к нему она бы прибежала в первую очередь. Услышав сверху хохот, двое мужчин остановились и подняли головы.
– Спорим, они не могут поверить, что я не Грейс.
Джеймс нахмурился.
– Слишком много они сплетничают. А как насчет того, чтобы помочь мне? – и он повел ее вниз по тропинке.
За небольшой изгородью кустов лежала большая овца, часто и тяжело дыша.
– Она умирает? – спросила Темперанс.
– Может, нам удастся ее спасти...
Темперанс осенило: овца рожает.
– А не лучше ли позвать ветеринара?
– Да-да! Чтобы потом он прислал нам счет. Держите ее. Плод лежит неправильно, и мне нужно повернуть его.
Джеймс попытался рукой достать ягненка из овцы, он обнаружил, что внутри близнецы, и что для его большой руки не хватит места.
Сидя на корточках, он взглянул на Темперанс.
– У меня не получится. Придется вам.
– Мне?! Я не могу...
Темперанс с трудом верила в происходящее.
– Снимите свою рубашку, чтобы не испачкаться, и вытащите ягнят. Иначе умрут все трое.
– Снять мою...
– Скорей! – крикнул Джеймс. – Вас никто не увидит.
– А вы? – произнесла Темперанс, глядя на него поверх задыхающейся овцы.
– А я, по-вашему, никогда не видел, как устроена женщина? – спросил он с отвращением. – Девочка, помогите ей побыстрее!
Возможно, она послушалась именно потому, что он назвал ее девочкой.
Темперанс мгновенно расстегнула блузку, вытащила ее из юбки и бросила на кусты, оставшись в очаровательном маленьком бюстгальтере: беленьком, с ручной вышивкой.
Минут сорок ушло на то, чтобы повернуть первого ягненка в овце. Схватка наступала каждые несколько минут, и тогда руку Темперанс сжимало в матке так, что на глазах ее выступали слезы.
– У вас отлично получается, – мягко сказал Джеймс. – Расслабьтесь.
Большими руками он разминал ей плечи во время схваток.
– Найдите ногу. Есть? Теперь тащите. Ей сейчас слишком больно, чтобы она поняла, что вы делаете. Вот, хорошо! Тащите. Сейчас помедленнее. Так. Тащите, тащите. Сильней!
Вдруг ягненок выскочил из овцы и упал Темперанс на ногу. Он весь был мокрый, в крови и слизи, но Темперанс казалось, что он самый красивый на свете. Держа маленькое создание на руках, она вопросительно посмотрела на Джеймса.
– Там еще один, – сказал он, улыбаясь. – Достаньте его, потом мы их почистим и попытаемся сделать так, чтобы мать покормила их.
Второй пошел легче, но Темперанс почувствовала, что схватки стали не такими сильными, и с тревогой посмотрела на Джеймса.
– Сначала ягнята. Потом будем волноваться о матери.
Через несколько минут на коленях Темперанс лежал второй ягненок, и она увидела, как Джеймс, набрав полные горсти травы, пытался освободить новорожденных от слизи. Недолго думая, Темперанс взяла свою белую рубашку с кустов и принялась очищать второго ягненка.
Ягненок, которого держал Джеймс, инстинктивно начал искать сосцы у матери, но она, тяжело дыша, лежала, не вставая.
– Она умирает, – тихо произнес Джеймс. – Мне жаль, что это случилось на ваших глазах именно сейчас.
– Именно с моей первой овцой, – отозвалась Темперанс, положила ягненка и прикоснулась к большому животу овцы.
– Мне приходилось наблюдать за родами женщины три раза, – сказала она, массируя живот овцы. – Однажды послед застрял, и акушерка давила и давила на живот роженицы, пока...
Она усердно занялась овцой. Джеймс отодвинул ягнят в сторону, встал на колени возле Темперанс и тоже принялся мять живот овцы. Через некоторое время овца исторгла из себя огромный послед, который звучно плюхнулся на землю. Овца словно перестала дышать на какое-то время, затем открыла глаза и подняла голову.
– Она хочет подняться! – ликующе произнес Джеймс.
Они помогли овце встать на ноги, и она, сделав несколько неуверенных шагов, побежала прочь со своими ягнятами.
– Неблагодарные! – засмеялась Темперанс, глядя на Джеймса.
Он держал в руках то, что еще совсем недавно было ее чистой рубашкой. Темперанс с улыбкой забрала ее, взяв двумя пальцами.
– В чем я теперь спущусь в замок?
Усмехнувшись, Джеймс быстро снял свою рубашку. Ее манжеты закрыли кисти рук Темперанс, а полы достали до коленок. Джеймс закатал рукава, завязал манжеты вокруг запястья и кивнул головой на ее рюкзак, брошенный на землю.
– Там есть какая-нибудь еда?
– Пирожки. Это...
– Даже здесь, в отсталой Шотландии, мы слыхали о такой заморской еде, – он улыбнулся. – Пойдемте, я знаю, где можно поесть.
Она побежала вслед за ним, пытаясь примериться к его широкому шагу, поглощавшему метр за метром горы, где пастухи следили за овцами.
Они подошли к старому дереву, вокруг которого земля была покрыта камнями, смертельно острыми на вид, но Джеймс спустился прямо по ним пару метров, затем протянул ей руки и сказал: