- Привет, Маша!
Я с удивлением обернулась на русскую речь. Никак не могу свыкнуться, что по-русски здесь может говорить каждый пень. Как я теперь поняла, к лингвистическим талантам это не имеет отношения. Просто мой родной язык в нашей тусовке становится международным.
Хозяин гитары приветственно махнул рукой. Он был чересчур подвижный. Все его тело беспрестанно совершало разные действия, суставы словно на шарниры насажены. Он не просто поворачивал голову, а словно плыл в бесконечном, никогда не прерывающемся танце.
- Я вас не знаю, - отрезала, потеряв драгоценный момент, и Макс задвинул-таки меня к себе за спину.
- Вы нарушили нашу прогулку, - пел родной голос. - У нас гости.
- И вообще - какого черта? - полезла я вперед.
- Мы хотели засвидетельствовать свое почтение, - четко, ни разу не споткнувшись, выговорил парень с гитарой. Словно каждый день произносил такие патетические речи. - Стиг не успел тебя вчера предупредить, что мы придем.
Стиг снова заулыбался. Ему не хватало бутылки пива, тогда бы его образ выглядел завершенным.
- А не пошли бы вы! - Мне неудобно было говорить, потому что Макс упорно не давал обойти его.
- Нежити здесь шестеро, но мы никого не тронем, - выдвинул свой аргумент гитарист.
Это я их сейчас трону! Нет, ну что за наглость?
И тут я перестала дергаться. Я им не верила. Ни одному слову. Я скорее поверю вампиру, чем Смотрителям. Но они остановили мой заговор, и все мои подпрыгивания сейчас ни к чему бы не привели.
Я громко выдохнула, упрямо сложив руки на груди. Хорошо, послушаем, что нам скажут, но не надейтесь, что чьи-либо слова будут иметь для меня хоть какое-то значение.
- Тебя тяжело застать одну, Маша. - Парень перехватил гитару, осторожно поставив ее на гравий площадки. - А когда ты с друзьями, наш визит неминуемо вызывает конфликт. Мы приносим свои извинения за испорченное утро. Мы можем с тобой поговорить?
- Макс, скажи всем, чтобы не волновались, - попросила я.
Любимый растянул губы в слишком широкой улыбке. Я видела, он сдерживается, чтобы не закинуть меня за спину и не броситься прочь отсюда. Хотя о чем я говорю? Какие волнения! У вампиров нет эмоций.
- Я сейчас приду, - попыталась я подогнать Макса словом.
Он не шевелился.
- Я люблю тебя. - Пришлось привстать на цыпочки, чтобы прошептать ему это в ухо.
- Вау! - хлопнул в ладоши Стиг. - Браво! Парень, мы ее заберем на секунду и вернем в целости и сохранности.
Жалко, что я не умею убивать взглядом. Мне очень хотелось, чтобы Стиг сейчас бился в конвульсиях башкой о камешки у моих ног. Но он стоял. И улыбался. Эта улыбка меня особенно бесила.
- Я останусь. - Макс посмотрел на Смотрителя, чуть склонив голову. Этот взгляд заставил Стига нервно хихикнуть. На фоне всеобщего серьезного молчания со своими ужимками и смешками выглядел он пошло.
Макс прошел мимо застывшей компании, взял в руки гитару.
- Ты позволишь? - глянул он на хозяина инструмента. И не дожидаясь ответа, присел около парапета. Коротко провел левой рукой по стене, обламывая ногти. В последнее время они у него здорово отросли.
- Мы остановились на почтении, - напомнила я, желая поскорее завершить эту неприятную встречу.
- А, ну да! - Стиг потер щеки, но улыбку не убрал. - Мы хотели заручиться твоей поддержкой. Ну что ты против своих же братьев-Смотрителей ничего не будешь предпринимать. И если что, то мы будем вместе.
- Если - что?
Дипломат из Стига был плохой. С первых же слов захотелось послать его куда подальше. Как будто он не знает: «если что», то я его убью.
- Можно мне? - вышел вперед гитарист. Макс резко оборвал аккорд, но на это никто не обратил внимание. Парень между тем продолжал:
- Олег не успел приехать. Ему бы ты скорее поверила. Он будет здесь через пару дней.
Решили подтянуть тяжелую артиллерию, московских Смотрителей? Конечно, с Олегом мне разговаривать было бы гораздо сложнее, чем с этой компанией. Но с другой стороны, таких глупых условий, как Стиг, он бы не ставил. Олег умен. И он хорошо меня знает. Он знает, что «если что», то я буду не за тех или этих, а за Макса. И только за него.
- Мы думали дождаться его, - на одной ноте вещал гитарист, - но эти упыри нас опередили, и пришлось поторопиться. Нам надо знать, защищаешь ли ты вампиров или мы можем рассчитывать на твою лояльность?
Макс наигрывал что-то знакомое. Кажется, я это уже слышала. В критические моменты в нем открывается масса талантов, о которых я раньше не подозревала. В девятнадцатом веке в Германии была популярна гитара?
- Что ты нам скажешь? - напомнил о себе хозяин инструмента.
Я оглядела собравшихся. Со мной говорили двое, видимо, только они знали русский. Остальные молчали, но смотрели на меня так, словно и без перевода все понимают. Они были на удивление разные. За время общения с вампирами я привыкла к их болезненной красоте, к их мертвенной бледности. Люди же передо мной были высокие и низкие, худые и полные, с живыми заинтересованными лицами. Вздернутые в оживленном ожидании брови, прищуренные в напряжении глаза. Парнишка щиплет чуть пробивающуюся бородку. У девушки на скуле зреет прыщик.
- Я не думаю, что приму участие в каких бы то ни было играх, - сухо ответила я.
- Пока эти игры не касаются тебя, возможно. Но в конце концов войны добираются до каждого дома.
- Войны больше не будет. - Я чувствовала слабость своей позиции. Если бы от меня хоть что-то зависело!
Парень покосился на Макса, но все же сделал шаг вперед. Мог не утруждать себя, вампир бы его услышал, даже если бы гитарист шептал мне на ухо.
- В последних событиях пострадало много нежити, и хотя виноваты больше они, чем мы, вампиры собираются восстановить статус-кво, подправить пошатнувшуюся репутацию.
- Я не дам им ничего сделать. Войны не будет, - повторила я. Как будто от меня тут что-нибудь зависело! Я была вечным участником чужой игры.
- Ситуация сложнее, чем может показаться. - Вкрадчивый голос, темные внимательные глаза. Смотритель обладал определенным обаянием. А главное - он знал, что умеет очаровывать, и в открытую этим пользовался. В ответ я только упрямо поджала губы. Если бы взаимоотношения людей основывались на обаянии, мир был бы сказочным. - Из Нордкина вернулся Антон. Он собирается мстить.
- Кому? - История с Антоном и Ириной мне казалась завершенной. Врет он все!
- Вурдалакам, - легко произнес музыкант. Присутствие Макса его не смущало. Я бы за «вурдалака» врезала. Его никто не обзывает припадочным - вон как моргает. Наверняка это реакция на вампиров. - Если его не удержат в Москве, то он превратится в Черного Смотрителя, будет работать сам на себя.
- Если что-то и произойдет, то вы здесь будете ни при чем.
Я впервые слышала о таком понятии, как Черный Смотритель. Что-то родственное черному копателю? Видимо, во все времена появлялись люди, не желающие подчиняться правилам, использующие свою силу без ограничений и норм.
- Когда польется кровь, станет неважно, кто вынул из ножен меч первым. Нам надо знать, за кого ты тогда станешь.
За Макса! Какие еще могли быть вопросы? Никакие мировые войны и политические переделы вселенной меня не волнуют.
Аккорд снова прервался. На меня смотрело бездонное черное небо со звездочкой-зрачком по центру. Неужели Макс ждал моего ответа? Разве это не очевидно?
- Мы бы хотели заручиться твоей поддержкой.
Кажется, гитарист не сомневается в том, что я сейчас кинусь ему на шею с криками, что всю жизнь только об этом и мечтала. Пришло время щелкнуть его по носу.
Я повернулась в сторону открытого на втором этаже окна.
- Грегор, - крикнула я в пустоту оконного проема, - подкинь пачку сувениров.
Из- за подоконника выпал небольшой прямоугольный предмет. Как мило. Грегор перетянул подарок резинкой, чтобы он не разлетелся на составляющие. Гитара не успела звякнуть, а Макс уже проскользнул мимо меня, подхватывая стопку календариков. Смотрители с опозданием шарахнулись в сторону. Макс вложил в руку застывшему музыканту картинки.