И уж с кем ей особенно трудно было представить себя в любовной связи, так это именно с Семеном Подгорным, черноволосым, круглоликим и круглобоким крепышом, который всегда имел такой взъерошенный и задорный вид, точно он случайно вывалился из марафонского забега. Семен Подгорный развелся с женой три года назад по причинам весьма романтического свойства. Во всяком случае, на это намекал сам Семен Подгорный. Он говорил, что жена так сильно его любила, что дважды покушалась на убийство из ревности. Он только чудом спасся. Однажды она пыталась его задушить подушкой, как раз под Новый год, когда он позволил себе расслабиться и выпил лишнюю рюмку, а второй раз во время отдыха на Кавказе хотела столкнуть в пропасть. Он оставил ее не потому будто бы, что так уже цеплялся за свою жизнь, а единственно, чтобы спасти от мук раскаяния и не имея сил видеть, как она чахнет день ото дня. Его супруга, эта несчастная жертва страсти, работала на их же фабрике в отделе учета. Никак не похоже было, что она чахнет. Это была упитанная, очень жизнерадостная женщина, известная хохотушка и затейница. Ни одно праздничное мероприятие не обходилось без ее деятельного участия. Злые языки утверждали, что она даже чересчур благосклонна к посторонним мужчинам. Был случай совсем уж неприличный. Как-то во время коллективного выезда по грибы она с кладовщиком Никитой Петровым отправилась собирать хворост для костра и пропала. Никита Петров тоже пропал. Обнаружились оба они только через сутки каждый в своей городской квартире. Якобы заблудились в лесных дебрях. Объяснение это мало кого убедило, тем более, что Никита Петров был действительно знаменитым путаником, только в другом смысле. Разведясь с женой, Семен Подгорный, повинуясь модным веяниям, остался жить с ней в одной квартире. Последнее время он как-то особенно подружился с кладовщиком Никитой Петровым, молчаливым, но проницательным человеком. Они обыкновенно вместе обедали. Угрюмый кладовщик привлек Подгорного тем, что оказался незаменимым слушателем. Подгорный увлеченно рассуждал о смысле жизни, и на все его мудрствования кладовщик отвечал одной, чрезвычайно нравившейся Подгорному фразой: «Чего там, когда бабы шалеют, им укорота нет».
Ухаживал Подгорный оригинально и умело. Катю Боровкову он приметил давно, но, связанный брачными узами, не давал ходу своему увлечению, держал себя в узде. Но уже на второй день после развода Екатерина Васильевна утром обнаружила на своем столике в конторке три алые гвоздики и, недоумевая, сунула их в бутылку от кефира. С тех пор цветы неуклонно появлялись раз в неделю, по пятницам, и всегда, стоило ей протянуть к ним руку, неподалеку, будто невзначай, мелькала круглая растрепанная башка Семена Подгорного.
Екатерина Васильевна, опасаясь стать объектом пересудов, хотела поговорить с Подгорным начистоту и попросить его оставить ее в покое, но кавалер был неуловим. То есть он никуда не прятался, но как-то устраивал так, что они ни разу не оказались наедине, хотя прежде по роду их служебных взаимоотношений такая возможность представлялась чуть ли не ежедневно. Наконец, получив в презент букет шикарных роз, Катя не выдержала, позвонила Подгорному по внутреннему телефону и попросила немедленно ее принять. Подгорный занимал уютный кабинетик, размером напоминавший собачью конуру, с двухтумбовым столом и несколькими стульями, стоявшими обычно в живописном беспорядке. Когда Катя вошла, Подгорный что-то писал за своим столом и на нее взглянул с испугом.
— Семен Трифонович! — начала Катя в повышенном тоне. — Вы разве не понимаете, что ставите меня в смешное положение?
— Каким образом, Катя?
— А таким, что я не девочка!
Подгорный изобразил удивление, поднялся из-за стола. Он был ниже ее примерно на голову.
— Семен, ты чего от меня добиваешься?! — Катя злилась, но чувствовала, что в любую минуту может рассмеяться, уж больно забавно Подгорный гримасничал.
— Катя! — он пододвинул ей стул, предварительно обмахнув его носовым платком. — О чем ты говоришь? Я тебя не совсем понимаю. Ты ведь отлично знаешь, я свободный человек. И очень одинокий.
— Но я-то тут при чем?
— Мне никогда не везло с женщинами. Даже их любовь не приносила счастья. Ты, наверное, слышала мою историю? Жена меня обожала — и в доме был сущий ад. На почве ревности. Ты сказала, ты не девочка. И я не мальчик, Катя. Но и не старик. Я хочу построить свою жизнь, основываясь на здравом смысле, а не на эмоциях.