– Нормальный уровень, – при встрече коротко отозвался Гурвич.
– Но ты ни слова не сказал во время защиты.
– А зачем? Тебя мало хвалили?
Уже через год дела у Антона пошли в гору. После перевода его на должность старшего научного сотрудника жизнь вошла в привычную колею. Помимо исследовательской работы по своей теме он вновь стал участвовать в проектах и параллельно заниматься «халтурой». Дефицита в семейном бюджете не возникало. Жанна росла под присмотром бабушек и дедушек, предоставляя маме возможность развиваться профессионально. Активности и старательности по части собственного развития Тоне было не занимать. Она довольно быстро себя проявила, включившись в работу музея по проведению экскурсий и организации тематических выставок.
Жанну до трёх лет растила, по сути, Вера Степановна. Когда через три месяца после её рождения Тоня вышла на работу, Вера Степановна в свои семьдесят два года каждый будний день в восемь тридцать утра приезжала к малютке, чтобы побыть с ней до возвращения мамы с работы. Собственно больше некому было сидеть с ней, все работали. Сергей Петрович, оставаясь один дома, не роптал, воспринимал заботу о правнучке как непреложную обязанность. У себя в квартире он выделил стену над диваном для её фотографий. Снимал сам. Жанна позировала, лёжа в колыбели, сидя в манеже, играя в песочнице, в объятиях родителей. Когда ей исполнилось три года и выяснилось, что попасть в ближайший детский сад не представляется возможным по причине отсутствия вакансий, за дело взялся Сергей Петрович. Пошёл воевать с администрацией детских учреждений района и добился места для своей правнучки. Когда его клали в больницу, к сожалению это происходило достаточно часто в последние годы его жизни, Сергей Петрович непременно брал с собой фотографию Жанны и ставил её на тумбочку рядом с кроватью, провоцируя вопрос врача или медсестры:
– Ваша внучка?
– Тяните выше! Правнучка! – с гордостью отвечал он.
Сергей Петрович любил собирать за большим столом всю семью, включая родителей Антона. Как он выражался – от мала до велика. Вера Степановна готовила праздничный обед. Блюда у неё всегда получались вкусные и обильные. А на десерт она пекла любимый Антоном слоёный пирог с заварным кремом. К Антону она благоволила, старалась ему угодить. Всякий раз заранее спрашивала, чего бы ему хотелось на обед. Бывало, Вера Степановна звонила Тоне, чтобы сообщить, что специально для Антона пожарила пирожки с фасолью:
– Они получились пухленькие, поджаристые, слегка остренькие, как он любит.
Она обладала редким талантом всё делать спокойно и качественно, отвергая всякую спешку и приблизительность.
Когда все родственники собирались, Сергей Петрович начинал их рассаживать, указывая каждому своё место за столом. Затем садился сам во главу стола и начинал произносить тосты. Каждый раз одни и те же: за здравие родных и близких и отдельно за правнучку Жанну. После чего он всех поочерёдно обнимал и получал от этого удовольствие. Ему приятно было ощущать себя главой большого семейства. А после застолья Сергей Петрович непременно садился играть в шахматы с отцом Антона. Ему нравилось общаться с Роленом Владимировичем. Их объединяли общие взгляды и схожие воспоминания.
Сергей Петрович гордился тем, что Тоня носит фамилию его предков и что по отчеству она Сергеевна. Он даже с некоторой осторожностью пытался присвоить свою фамилию правнучке Жанне, напомнив Антону, что фамилия Воскресенский всё же придуманная. Антон не поддался, но обещал, что когда у него родится сын, будет носить общую фамилию Ваганов-Воскресенский.
– А что, по-моему, звучит неплохо! Длинно, но благородно! – говорил он, улыбаясь.
На том и сошлись.