Пятилетие Жанны молодые супруги отмечали на трёхпалубном теплоходе. В тот год они отправились в круиз по Волге от Москвы до Астрахани и обратно. Сергей Петрович и Вера Степановна пришли провожать маленькую Жанну в далёкое плавание с пятью цветными шариками. Как только теплоход стал отходить от причала и неожиданно загремел марш «Прощание славянки», Сергей Петрович, стоя на пристани рядом с женой, приосанился и снял шляпу. Жанна радовалась, махала им ручкой и крепко держала шарики, чтобы не улетели, и не отпускала их в каюте.
Детей на теплоходе оказалось много. Они бегали по палубам, галдели неугомонно, создавая постоянный шумовой фон, и к неудовольствию персонала лезли, как выразился капитан корабля, куда не следует. Собрав на верхней палубе всех пассажиров, капитан ознакомил их с правилами безопасности на судне и попросил родителей соблюдать дисциплину, не нарушать установленный режим дня и следить за своими детьми, назвав их брошенными. Антон расценил его речь как бестактную:
– Ты слышишь, что он несёт? – сказал он Тоне.
– Да, назвал детей брошенными. Бог с ним.
– Я не о том. Он говорит, словно командует нами. Меня бесит этот тон, его заскорузлый менталитет набившего оскомину советского начальника и стремление из всего делать пионерский лагерь. И заметь, ни слова не сказал о надлежащем обслуживании пассажиров.
В конце прозвучавшего монолога Антон готов был выплеснуть своё раздражение, и только ласковый шёпот Тони, которая взяла мужа за руку, чувствуя, что он сейчас выдаст что-то резкое, остановил его от реплики в адрес капитана.
Однако с билетным контролёром, который неожиданно появился в их каюте, он уже себя не сдерживал. Теплоход стоял на пристани, кажется, в Саратове. Человек в форме вошёл без стука в каюту и, естественно, сразу нарвался на резкое высказывание Антона о невоспитанности. И всё бы ничего, поскольку мужчина извинился и представился проверяющим, но после осмотра проездных билетов вдруг потребовал «предъявить» ребёнка для проверки на соответствие детскому билету. Дело в том, что для детей до семи лет билет стоил на 50% ниже номинала. Тут Антон заскрежетал зубами. Тоня поспешила спокойно напомнить контролёру, что такая проверка уже была проведена во время приёма их на борт. Однако тот стал настаивать, и Антон взорвался, назвал его поведение хамским и уже готов был вытолкать мужчину взашей, но в этот момент прибежала Жанна. Контролёр, увидев ребёнка, бросил на Антона злобный взгляд и вышел из каюты.
– Ну как таких хамов можно терпеть?! – возмущался Антон. – Как вообще с хамством бороться? Оно ведь преследует советского человека повсюду и, похоже, непобедимо! Таксисты, продавцы, официанты, работники госучреждений, которым строго предписано служить вежливо гражданам, либо делают тебе одолжение, либо откровенно хамят. Этот в форме… явился через двое суток после отплытия судна и требует, только вдумайся! предъявить ему ребёнка для проверки билета, невзирая на то, что в Москве уже была проверка. Маразм! Да ещё врывается без стука, словно к себе домой! Хамство, причём исключительно советское! Не представляю, чтобы в цивилизованной стране служащий без стука врывался в каюту пассажира. А знаешь, что страшнее? И в этом наша беда! То, что народ привык к такому отношению к себе и не ропщет, а эти людишки, возможно, даже не догадываются о своём хамстве.
– Но он же извинился. Может, человек задумался, будь снисходителен, – сказала Тоня.
– Что значит задумался? А вдруг мы тут голые занимаемся сексом…
– Ты не голый, – сказала Жанна, – и мама не голая, а что такое сексом?
– Вот и объясни ребёнку, – Тоня смеялась.
– М-да… задача! – начал Антон, почёсывая макушку. – Значит так, это, доченька, когда… двое… нет, не так, когда… я целую маму. Вот как!
– Ты маму не целуешь, только она тебя целует, – пояснила Жанна.
– Интересное наблюдение! – удивился Антон.
– Вот именно! – вмешалась Тоня, – устами ребёнка глаголет истина!
– Вова тоже занимается сексом, – вдруг сказала Жанна.
– Какой Вова?
– Он Катю целует сексом.
– В садике? – спросила Тоня.
– Да, меня не целует.
– Этого ещё не хватало! Да пусть только попробует! – воскликнул Антон.
Он обнял дочку, чмокнул её в щёчку, затем поднял, посадил себе на плечи и спросил:
– Так хорошо?
– Здорово!
– Тогда пошли гулять!
Он каждый раз сажал Жанну на плечи, прежде чем выйти на берег, когда теплоход причаливал к пристани. Начиналась экскурсия по очередному городу на Волге.
Много позже Антон с Тоней вспоминали этот летний круиз чаще других, уже заграничных поездок. Пусть он был простой, непритязательный, с кондовым советским сервисом, но почему-то оставил светлые воспоминания. Жанна была бесконечно забавной, а они не уставали любить друг друга и были счастливы.