– Она ведёт себя бесцеремонно, – извинялась Надежда Юрьевна.
– Вовсе нет, – говорил он, – мне нравится. Мы с Настенькой будем дружить, даже если вам это не по душе.
Надежда Юрьевна улыбалась.
Один раз Антон принимал их у себя дома, приготовил обед, купил много фруктов и клубники для Настеньки. Надежда Юрьевна принесла мясной салат и пирог с капустой. После обеда она, несмотря на возражения Антона, взялась мыть посуду и заодно почистила электрическую плиту, столешницу и холодильник.
– Мне казалось, они чистые, – сказал Антон.
– В целом у вас чистота соблюдается, – одобрительно отозвалась Надежда Юрьевна.
– Я стараюсь. Раньше всё делала жена, она не допускала малейшей пыли.
– И со вкусом у неё было всё в порядке. Я сужу не только по вашей квартире, помню, как Антонина Сергеевна выглядела.
– Вы знаете отчество моей жены?
– Конечно. Я к ней так обращалась.
– Как интересно!
– Мы общались во дворе, когда я была с Настей. Она шла от метро, мы сидели на скамейке, разговаривали. А вы приезжали позже на машине.
– Странно… я ничего этого не знал.
По выходным Антон возил их гулять в московские парки или куда-нибудь за город. Настенька, сойдя с велосипеда, уже не шла к маме или к бабушке, а сразу тянулась к Антону, брала его за руку или просилась на плечи.
– Вот что значит, девочка растёт без отца, – говорила Надежда Юрьевна.
Антон шел гордо, держа её за ручку. И даже просьбы, с которыми раньше Настенька обращалась к маме, будь то «хочу мороженое» или «покататься на лошадке», теперь она адресовала только Антону.
– У нас полное взаимопонимание! – говорил он, улыбаясь.
Приближался день выдачи насильнику второго пособия. Это должно было произойти через три дня. Антон вернулся домой после кладбища в шесть вечера. Теперь он ходил туда раз в неделю и рассказывал покойной жене всё, что с ним происходило. Он поужинал и по своему обыкновению вышел на балкон подышать свежим воздухом. Взглянув вниз, Антон увидел Татьяну одиноко сидящей на скамейке возле детской площадки. Картина в точности повторяла прошлый случай, когда она так же сидела и ждала зятя. «Что это? Прямо дежавю! – Антон посмотрел на часы. Они, как и в прошлый раз, показывали без четверти семь. – Да что же это такое? Неужели она опять ждёт его? Выходит, этот мерзавец не сдержал слова? А я, наивный дурак, успокоился, доверился ему! А он, оказывается, тянет деньги и с меня, и с Татьяны! Конечно! Какой же я идиот! Он же, гнида, знает, что Татьяна не в курсе, что я ему плачу. Вот и пользуется этим. Ну, погоди, ублюдок! Я тебе этого спущу!»
Антон быстро переоделся и вышел во двор. На сей раз он сам сделал вид, что не видит Татьяну на скамейке, и торопливо направился к метро. Выйдя из арки на улицу, Антон остановился и стал ждать насильника. В пять минут восьмого тот появился. Антон наблюдал за ним издали. Если в прошлый раз насильник имел жалкий вид, то сегодня он выглядел ещё хуже: похудел, осунулся, походил на опустившегося бомжа. Войдя в арку, он сделал несколько шагов и, столкнувшись лицом к лицу с Антоном, слегка пошатнулся, попятился назад и спиной упёрся в стену. В глазах у него застыл страх. Антон взял его за футболку, потянул на себя, затем, оттолкнув, прижал его к стене и был удивлён, с какой лёгкостью тот поддался силе.
– Решил с огнём поиграть? – медленно выговорил Антон сквозь зубы. – Жизнь надоела?
– Нет… она сама мне позвонила, ей богу сама, но я тебя не выдал, клянусь…
– Кто? Когда?
– Таня, сегодня, час назад…
– Зачем ей звонить тебе?
– Хотела проверить, не сдох ли я, раз не пришёл за деньгами. Так и сказала…
– И ты решил сорвать с неё двадцать тысяч помимо моих тридцати…