– Как замечательно, что у нас с вами есть общая знакомая, заставляющая меня приобщаться к искусству. Если б не она, вряд ли я знал бы дорогу в театр.
Ирина улыбнулась:
– Вы правы, только через Галю лежит истинный путь к искусству.
Интуитивно почуяв тревожное, в разговор вмешалась Оля:
– Вы слишком преувеличиваете роль этой Гали. Дорогой, в следующий раз билеты для нас достаю я.
– Замечательно! – улыбнулся Михаил и, повернувшись к Ирине, тихо спросил, – а у вас есть альтернатива?
Ирина просто посмотрела на него и улыбнулась. И только теперь он увидел её глаза, большие, карие, лучистые. Они пронзили его не столько редкостной красотой, сколько неожиданной глубиной восприятия. Михаил долго не мог отвести взгляд от её светящихся глаз. Он вдруг увидел в них, вернее почувствовал в ней самой нечто такое, что ему подсознательно хотелось видеть в женщине, ту неповторимую индивидуальность, которую он смутно, неосознанно искал и не мог найти в других женщинах. Его внезапно охватило давно забытое душевное смятение. Ирина продолжала смотреть на него и улыбаться, и наверно Михаил долго еще любовался бы ею, но тут погас свет, и она опустила глаза. Царивший в зрительном зале гомон стал постепенно стихать. Начинался спектакль.
Во время антракта Михаил с Олей сидели за столиком в буфете. Ирина с подругой направлялись с чашками кофе в руках к единственному свободному столику. Но пока они пробирались сквозь толпу, столик заняли, и девушки стали смотреть по сторонам, куда бы сесть.
– Девушки, давайте к нам, – позвал их Михаил.
– Большое спасибо, к сожалению, все места заняты, – извинялась Ирина.
Завязался разговор. В основном говорили Михаил и Ирина. Тему задавал он, Ирина ненавязчиво высказывая своё мнение спокойным ровным голосом. Михаил заметил, как складно льётся её речь и как логичны её суждения. Она быстро улавливала суть вопроса и остроумно отвечала. К тому же Ирина умела слушать. Её голос и манера говорить умиротворяли. Глядя на неё, Михаил испытывал слегка пьянящее внутреннее волнение. В эти мгновения ему даже показалось, что Ирина понимает и чувствует то, что понимает и чувствует он сам.
Оля не могла не заметить его повышенного интереса к Ирине. Она с тревогой наблюдала, с каким восторгом он иногда смотрел на неё. Один раз Оля попыталась вмешаться в разговор, но попытка оказалась неудачной, возникла непродолжительная пауза, и Михаил сменил тему.
После спектакля, когда все вышли на улицу, девушки стали прощаться с Михаилом и Олей. Она прижималась к нему, уронив головку ему на плечо, и всем своим видом давала понять девушкам – не смейте и думать, он мой. Михаил тем временем нащупывал в кармане клочок бумаги, на котором Галя записала телефон.
На следующий день он позвонил Ирине. Узнав его голос, она была так удивлена, что на всякий случай спросила:
– Простите, какой Михаил?
– Если у вас есть другой Михаил, я вызову его на дуэль.
– Я удивлена, потому что не давала вам своего телефона… Ну, конечно! Вы его взяли у Гали.
– Вы будете еще больше удивлены, если я вам скажу, что Галя ясновидящая, она дала мне ваш телефон до нашей встречи. А ещё она приготовила нам два билета на завтра для приобщения к Мельпомене.
– Оля с такой нежностью к вам прижималась вчера.
– Это было до нашей с вами эры.
– У меня дочь в этом году в школу пойдёт.
Последовала длинная пауза. Затем:
– У вас есть… муж?
– Нет, только поклонники.
– Ну, слава богу! Они мне не помеха.
Много позже, когда они уже знали, что не могут жить друг без друга, Ирина призналась:
– В тот вечер, придя домой после театра, я только о тебе и думала и так переживала, что у тебя не будет возможности мне позвонить. Совсем забыла про Галю. Я ей так благодарна.
Ирина занималась переводами. Она окончила Институт иностранных языков, владела английским и французским. На втором курсе у неё родилась дочь, и ей пришлось брать год академического отпуска. Она назвала дочь Евой. Основной труд по уходу за ребёнком взяла на себя мама Ирины – Любовь Яковлевна, благодаря которой этот год для Ирины не прошёл без пользы. Она стала ходить на курсы японского языка и довольно преуспела в учёбе. На четвёртом курсе института стараниями отца Ирины, профессора Никифорова, ей удалось на четыре месяца поехать в Японию для изучения языка. Эта поездка для неё оказалась решающей. Ирина проявила такое усердие, что впоследствии японский стал основным языком в её переводческой работе.
Вскоре Михаил познакомился с её семьёй, с мамой и дочкой. Отец Ирины, Сергей Владимирович Никифоров, скончался два года назад. Он был доктором физико-математических наук и руководил научным направлением в Институте космических исследований РАН.