– Все что надо, я уже выслушал и передал тебе, – он пододвинул мне через стол папку. – Вот забери. Срок ко вторнику.
– Телефон еще не отремонтировали, – вздохнул я, взяв в руки папку.
– Какой телефон? – не понял он.
– Наш. Наш с тобой телефон. Я работаю с заказчиком только через тебя, как по испорченному телефону получаю искаженную информацию, а чаще даже не понятную. Пока ты донесешь до меня их мнение, оно успевает пройти через твое «я» и приобрести массу иных оттенков, которые ты выдаешь за их, а фактически оно твое. Вот и получается испорченный телефон. Не слышу я реального мнения.
– Вот я тебя и вызвал, чтобы прочистить тебе мозги и уши. Слушать надо внимательно, когда я говорю.
– Ну чего ты боишься? – спокойно спросил я, не отреагировав на его реплику. – Чего? Что я тебя подсижу, если встречусь сам? Ну, давай с тобой вместе поедем? Или ты боишься остаться не у дел? Да ненужно мне твое кресло. Ты же директор, никто не умаляет твоих заслуг, ты умеешь организовать процесс, так зачем тебе выполнять другую работу. Доверять надо. Ну что ты злишься, вон, костяшки пальцев побелели, как в подлокотники вцепился и лицо сделай добрым.
Олег действительно напрягся и вцепился в подлокотники своего кресла, а судьба уже перерисовала его черты лица из недовольного в гневное, так, что его кожа натянулась и готова была лопнуть. И было от чего. Я иногда возражал ему и ранее, но как-то все было легче, не так резко, а сегодня мне вдруг надоело. Сейчас настроение было такое, что хотелось высказать все так, как я думаю. Я отдавал себе отчет о возможных последствиях, но сдержаться уже не мог. У меня, как и у всех, бывает плохое настроение, но сегодня я выспался, доехал до работы без проблем, и сегодня даже не понедельник. Ничего не предвещало моей такой наглой откровенности по отношению к шефу. Причину, почему все так произошло, я узнал позже, но в этот момент я сказал то, что думал. Зачем? Да просто высказался и все. Сказать, что на душе стало легче я не мог, потому, как не знал, есть ли душа, а если есть, то где она прячется в моем теле, что на нее так давят.
– Ты вообще думаешь, что говоришь? – совладав со своим гневом, спросил он, в чем я отдал ему должное. Олег постарался придать голосу спокойствие, и откинулся на спинку кресла, не сводя с меня своего взгляда.
– Пока, да.
– Вот именно, пока. Так, как ты позволил себе разговаривать со мной, никто в компании не позволит.
Здесь я был с ним согласен. Сначала я тоже все принимал молча, а потом потихоньку стал отстаивать свое мнение, и это потихоньку выросло в текущую беседу. Причина его терпения была ясна нам обоим. Те проекты, которыми занимался я, даже почти на грани сроков, но не по моей вине, всегда подписывались заказчиком. У меня не было ни одного прокола, ни одного отказа. Олег это знал и терпел, но сегодня я видимо перешел некую грань, а может быть, и у него было плохое настроение. Во всяком случае, звезды расположились на небосводе так, что мы столкнулись лбами.
– Я тебя не оскорблял и не собирался. Сказал то, что думаю. Я знаю, незаменимых нет, но я такой, какой есть.
– И другим быть не хочешь?
– Поздно. Меня учить, только портить.
– Доделывай проект, – произнес он несколько устало.
Что на меня нашло, я не знаю до сих пор, но ввязавшись в драку, самое трудное из нее выйти, не потеряв лицо.
– Нет, – ответил я тоже спокойно. – Пока не буду знать претензии заказчика лично, даже думать не буду.
– Не боишься потерять работу? Хватит разговаривать, иди уже и делай, что я приказал.
– Знаешь, Олег, я не пошел бы ты на… – я не стал продолжать фразу, а он все прекрасно поняв, все-таки спросил тихим голосом: – Куда?
– Постараюсь быть вежливым, не люблю грубости. Скажем так. Я пошел на…, – и я, губами, произнес слово, а вслух продолжил, – ты не хочешь пойти со мной?
– Мое ангельское терпение кончилось.
– Терпение есть не только у ангелов, но и у демонов. Да и какой ты ангел! Тебе даже крылья не жмут, да и не бесполый ты, жена дети. Или я ошибаюсь?
Меня занесло, и остановиться я не мог, разве что заклеить рот скотчем, да если честно, то и останавливаться не хотел. Когда еще вот так по душам поговоришь с начальником?
– Ладно, папку оставь. Ты уволен. Как начальнику мне тебя не жаль, а как человеку жаль. Так нельзя. Что ты будешь делать? Что ты умеешь?
– Немного, – согласился я, – я умею думать.