Ложка плавно прошлась по нежнейшему куску. Слюна подкатила к горлу. Я замычала и направила ложку в рот, но человек, стоявший сзади меня, перехватил столовой прибор своим прожорливым ртом. Он застонал, смакуя вкус восхитительного десерта.
Повернувшись, обнаружила Логана, который гладил себя по мускулистому обнаженному животу и с усмешкой смотрел на меня, ожидая моей реакции. Его глаза закатывались от удовольствия. Этим жестом он явно хотел вывести меня из равновесия, но с какой целью понять я не могла. Известно лишь то, что его это забавляло.
Парень ожидал, что я наброшусь на него с вилкой в руках и что-нибудь съязвлю в ответ, но вместо этого я поступила иначе. Встала, уставилась в его пронзительные карие глаза и с ненавистью ткнула ему в лицо этот кусок торта, испачкав его самодовольное лицо кремом и мягким бисквитом.
— Приятного аппетита, — укоризненно сказала я и положила себе новый кусок на чистую посуду, а грязную кинула в посудомоечную машину.
— Какая же ты невыносимая ведьма! — ответил парень, убирая остатки торта с глаз.
Он решительно направился в мою сторону. С каждым шагом Логана — сердце в груди совершало кульбит. Дистанция сокращалась, а я начинала нервничать и теребить рукав толстовки. Мысли парня были известны одному лишь Богу, но одно я знала точно — он совершит сейчас что-то из ряда вон выходящего. Ладошки потели, по мере приближения молодого человека. Я застыла, как статуя, и, словно привороженная, смотрела на друга брата. Логан грубо схватился одной рукой за мои скулы и, увидев страх в моих глазах, нежно провел большим пальцем по губе. Он наклонился, обхватил ладонями мою голову и начал размазывать по моему лицу остатками крема со своего лица. Со стороны могло показаться, что он страстно целовал меня, но дело обстояло иначе.
Ехидная ухмылка не сходила с лица парня, что ярость моментально просочилась по моим венам. Его хитрый взгляд не предвещал ничего хорошего. Он явно собирался сделать нечто такое, что смогло бы шокировать и привести в бешенство.
Молодой человек порывисто накрыл мои глаза ладонью, и в ту же секунду я ощутила обжигающее прикосновение теплого языка на щеке. Он продолжил путь, скользя выше и оставляя влажную дорожку на участке кожи. Дыхание замедлилось. Я не могла понять, что чувствовала в этот момент. Но неприязни я не испытывала, скорее любопытство.
Когда парень убрал руку, то окунулась в суровую реальность.
Парень слизал кусочки бисквита, пропитанные сливками, и проговорил хриплым голосом:
— Оказывается принимать пищу с твоего лица гораздо вкуснее, — он соблазнительно провел языком по губам, что одинокая бабочка запорхала в животе.
Смутившись, я моментально вспыхнула от гнева, и зажала нос Джонсону, что он начал жадно хватать воздух ртом, как рыба, выброшенная на сушу. Злорадно усмехнувшись, я напоследок наступила ему на ногу, и Логан завыл, словно раненый зверь.
— Мне никогда не отмыться от этого позора, — вытирая щеку, негодовала я.
В конце концов я злилась и на саму себя. Почему я сразу не отошла и не влепила ему пощечину, а осталась стоять, как вкопанная? «Может быть, потому что ты добивалась именно этого» — выдала рациональная сторона сознания. Я отмахнулась от этого мнения. Бред. Какой же бред.
Мне было боязно узнать ответ насколько далеко он смог бы зайти и насколько я могла бы ему позволить продвинуться дальше.
— Признайся, малышка Кейтлин, тебе понравилось, — процедил Джонсон и вышел из кухни, оставив меня с бешено стучащим сердцем и краснеющими щеками.
Мне абсолютно не понравилось, правда же?
«Конечно, нет» — саркастически утвердило подсознание.
Этот парень убивал меня и мою нервную систему.
Если я совершу нападение на него, то мир же ничего не потеряет? Одним придурком больше или меньше — разницы никакой.
Спустя пару дней, когда я обессиленная рухнула на постель после занятий, в комнату ворвалась мама. Окинув мрачным взглядом неубранное помещение, женщина истерично заявила:
— Котенок, что за гадюшник? Почему в твоей комнате всегда так грязно? Ты видела комнату брата? У него всегда идеальный порядок, а он парень.
Чистоплотности ему не занимать. Человек, в отличии от меня распланировал свое будущее поминутно. Мы были противопоставлены друг другу, но, несмотря на это действовали сообща и уважали мнение друг друга, за исключением некоторых моментов.
— Я хочу спать, — глаза слипались.
— Не представляю, что станет с твоей комнатой, если мы с твоим отцом уедем к вашей тете.