Как же он разозлил меня, поставил в унизительное положение.
Голова ужасно раскалывалась. И вообще стоило сходить к врачу. Постоянная головная боль и головокружение мучали меня и не давали возможности спокойно отдохнуть. Из-за этого я перестала даже употреблять алкоголь. Тревога за здоровье поселилось в груди.
Я уже встала и открыла дверь с целью направиться в кабинет Александра. Однако, он показался на пороге с двумя ароматными чашками кофе.
— О-й, — вскрикнула я. — Я же чуть не сбила вас с ног, Александр!
Он прошёл мимо меня и сел на диван, поставив на журнальный стол напиток.
— Я подумал, что кофе нам не помешает.
— Простите моего парня. Он слишком ревнив, как вы могли заметить.
— Снова на «вы», — с досадой проговорил мужчина. От неловкости я потерла локоть. — Знаешь, когда-то я был таким же — быстро воспламенялся от ярости и, не разобравшись полностью с ситуацией, лез с кулаками на собеседника, если даже был не прав. Тогда мне казалось, что с помощью силы я могу вбить конкурентам свою правду. Не злись на своего парня и прости его. Неудивительно, что он приревновал такую привлекательную девушку к другому мужчине. Я бы тоже сгорал от ревности.
Я закрыла глаза и помотала головой, приходя в смущение.
Отчасти, мне хотелось последовать совету Александра, но в душе понимала, что Логана стоило наказать молчанием.
— Я вижу сомнение в твоих глазах.
— Он разозлил меня и причинил боль своим предубеждением. Я не могу так быстро отойти от конфликта. Мне нужно время.
— Я понимаю. Обсудим трудовое соглашение за чашкой кофе?
Кивнув, я села рядом с ним и протянула холодные руки к горячему напитку. Кофе успокоил меня и согрел изнутри.
В следующие полчаса мы обсуждали график работы, обязанности, условия и объем работы, заработную плату и день первого смотра девочек. В принципе, меня все устроило, и я согласилась, подписав документы о приеме на работу.
После заключения договора, Александр отвез меня домой.
Пройдя на кухню, увидела огромный букет белых роз на барной стойке. Мама стояла у плиты и, напевая неизвестную мелодию, использовала волшебные руки и магию для приготовления блюд.
— Что это? — спросила я, садясь за стул.
Женщина не заметила моего присутствия. От неожиданности она подпрыгнула и, схватившись за сердце, обернулась:
— Господи! Напугала. Ты про цветы? — хитро улыбнулась мама, снимая фартук.
— Именно, — любуясь белоснежными хрупкими бутонами, пролепетала я.
Сколько их здесь было? Пятьдесят? Шестьдесят? Свежий нежный аромат цветов окутал мои ноздри, и я слегка улыбнулась. Пока ладонь исследовала цветы, то укололась, и струйка крови побежала по подушечке пальцев. Я слизнула каплю.
— Там любовное послание. Посмотри! — она прикрыла рукой лукавую усмешку.
Кто это мог прислать? Сначала я подумала, что это букет от родителей или друзей, но после слов матери засомневалась в своих убеждениях.
Привстав на носочки, рассмотрела букет и отыскала послание от тайного поклонника. В розовой декоративной бумаге торопливая надпись от руки гласила: «Прими этот букет от ревнивого засранца».
Я усмехнулась. И как мне следовало злиться на Логана после такого милого жеста?
— О-ох-хо-хо! Ревнивого засранца, — раздался мамин голос за спиной. — Кто это?
— Один глупец, — ответила я, убирая записку в карман джинсовой куртки.
Сохраню на память. Обычно я так не делала, потому что считала, что это всего лишь бесполезный кусок мусора, но в этот раз мне по невиданной причине захотелось сохранить эту вещицу.
— Влюбленный в тебя глупец, — подметила мама. — Ты поужинала? Если нет, то ужин на плите. Мы с твоим отцом собрались в ресторан, а Леон с ребятами убежали на какую-то вечеринку.
— Да, все хорошо. Не беспокойся, — поцеловав мать в щеку, поднялась к себе в комнату.
Слова матери о том, что парни ушли на вечеринку вызвали приступ тревоги в груди. Значило ли это, что и Логан присоединился к ним? Гордость не позволяла мне написать ему первой и спросить о его местонахождении. Поэтому ломая голову, сидела в комнате и листала аккаунты социальных сетей Логана, в надежде на то, что увижу фотографии с вечеринки.
Настойчивый звонок в дверь вывел меня из состоянии оцепенения. Я спустилась по лестнице, гневно матерясь и проклиная человека, нарушившего мою тишину. Если никто не открыл входную дверь, то это значило, что родители уехали.