Я морщу нос, не желая пока отдавать ему вторую половину своей чашки.
— Твоя постель была холодной, когда ты вставал с неё, и я не думаю, что тебе это очень понравится.
Две чашки кофе, наверное, было бы разумнее приготовить. То, что я не знала, что он остановится так рано, заставило меня пересмотреть свой план.
— Мне судить об этом.
Вода стекает по его телу, блестя не только от пребывания в бассейне, но и от солнца, сияющего в небе. Вместо того чтобы взять мою чашку кофе в руки, он поднимает своё тело из бассейна, цепляясь пальцами за край брусчатки «бычий нос», используя только руки и верхнюю часть туловища. Затем его губы прижимаются к моим, и он приподнимается, отрываясь от меня, высовывая язык, чтобы прикоснуться к моим губам. Мой рот открывается для него, и Сэмюэль проникает прямо в меня, так же, как он проникал в моё сердце.
— Из твоих уст вкуснее, но я заберу и твою чашку тоже, — он отступает от меня. Мои глаза прикованы к его фигуре, когда он умудряется выпрыгнуть из бассейна, не замочив меня, протягивает руку, чтобы помочь мне подняться, как только он оказывается на земле двумя ногами, и берёт у меня из рук чашку кофе.
— Хм, это несправедливо. Ты хоть представляешь, как глупо я бы выглядела, если бы попыталась сделать то, что только что сделал ты? — его пальцы переплетаются с моими, и он ведёт меня обратно в крытый дворик.
— Мне всё равно понравилось бы шоу.
— Конечно, тебе бы оно понравилось. Я уверена, что и голым тоже? — он оглядывается через плечо, облизывая губы и заставляя меня вздрогнуть.
— Обещаешь?
— Может быть. Вытрись. Пойду приготовлю тебе чашечку кофе.
Купание нагишом – это то, чего мы ещё не делали. Это, вероятно, изменится, так как мои слова зародили семя надежды в голове Сэмюэля. Я вхожу в дом. Плитка под моими ногами холоднее, чем на террасе у бассейна, и я почти испытываю искушение отказаться от своей задачи – приготовить ему чашечку кофе или даже освежить свою, чтобы как-то согреться самой.
— В этом нет никаких «может быть». Это произойдет. В эти выходные, если будет по-моему.
Едва я скрылась из виду на тридцать секунд, как он появился, объявляя о своём присутствии. Я стою спиной к двери, не отрывая глаз от своей задачи, когда он подходит ко мне сзади, окутывая меня своим теплом.
— Это мы ещё посмотрим. — Он опускается ниже, обхватывая мои ноги своими, придвигаясь ближе, пока я не чувствую, как его член прижимается к моему телу. Сэмюэль Кавано играет нечестно, и он знает, что я не буду сопротивляться.
— Да, мы так и сделаем.
Мои руки дрожат, когда я наливаю кофе в его чашку, затем в свою, дрожь вызвана тем, как моё тело реагирует на его прикосновение. К счастью, он отступает как раз в тот момент, когда я поворачиваюсь, чтобы передать ему чашку. Я делаю глубокий вдох, понимая, что вот-вот признаюсь в своих чувствах к нему.
— Сэмюэль, — когда он делает первый глоток, его глаза не закрываются, вместо этого они устремлены на меня, как лазерные лучи, а брови приподнимаются в ответ. — Я знаю, что прошло уже несколько месяцев, как мы вместе, но мне нужно выбросить это из своей головы. — Волна нервозности захлестывает меня, заставляя остановиться.
— Иден, если это всё из-за того, что ты порываешь со мной, то этого, блядь, не произойдёт. — Ну, ладно, не знаю, как он пришёл к такому выводу, но мы примем его, хотя, должна сказать, моё сердце начинает биться чаще, когда я осознаю, что он так сильно заботится обо мне. Это должно значительно облегчить выяснение отношений.
— Нет, нет, дело не в этом. Это определённо не так. На самом деле всё наоборот. Я влюбляюсь в тебя, Сэмюэль Кавано. Я знаю, что мы должны держать всё в тайне из-за моего контракта, но я больше не могу это скрывать.
Я прячу руки под рукавами его толстовки, чтобы не сжимать пальцы от волнения. Я наклоняю голову, беспокоясь о том, как он отреагирует на моё признание.
— Тогда это хорошо, что я тоже в тебя влюбляюсь, Иден Пауэрс. Я бы сказал, к чёрту твой контракт, всю эту дурацкую волокиту, через которую тебя заставили пройти. К сожалению, ты слишком любишь свою работу, и я не такой уж придурок, чтобы просить тебя уйти. Мы справимся с этим, разберёмся во всём. Если ты хоть на секунду задумаешься о том, чтобы оставить меня, я последую за тобой и верну тебя прямо сюда, к себе.
Это всё, что ему нужно сказать. У меня внутри всё переворачивается. Сэмюэль преодолевает небольшое расстояние между нами, отставив кружку с кофе, и наклоняет голову, пока его нос не скользит по моей щеке, словно шёпот, не осознавая, что он дал мне больше, чем я когда-либо могла попросить.
Глава 10
Иден
— Привет. Если это не моя давно потерянная дочь, — говорит мама, когда я открываю дверь родительского дома в понедельник после того, как провела выходные с Сэмюэлем. Теперь, когда мы оба объяснились, признав, что мы что-то значим друг для друга, я сказала ему, что пришло время рассказать моим родителям о мужчине, который покорил меня, ну, за вычетом сексуальных вопросов, конечно. Есть определённые вещи, о которых родителям знать не обязательно, и наша сексуальная жизнь – одна из них.
— И тебе привет, мама. — Я закрываю за собой дверь и бросаю свою маленькую сумочку-клатч на столик у входа. — Я твоя единственная дочь, твой единственный ребёнок, если уж на то пошло. Где папа? — уже далеко за шесть часов. Его грузовика на подъездной дорожке нет, но я знала, что мама будет дома, после того как позвонила ей сегодня во время ланча. Это напомнило мне, что нужно позвонить моей лучшей подруге Амелии. Свежая информация друг о друге стала необходимостью еще вчера.
— Может, ты и мой единственный ребёнок и единственная дочь, но всегда спрашиваешь где папа. Неужели, ты не хочешь обнять свою маму. — Она сидит на диване и вяжет одеяло для своей сотрудницы, которая ждёт ребёнка, и да, мы тоже об этом говорили – о муже, детях, обо всём этом.