Неважно, являетесь ли вы здесь сотрудником или нет, все пользуются одним и тем же местом. Разница лишь в том, что, если у вас есть бейдж, вас переведут на другую линию, что намного быстрее. Я как раз открываю дверь, ведущую из зала суда и кабинетов, отведённых Сэмюэлю, на улицу. Тёплый воздух – это большая перемена после того, как я целый день просидела в холодной комнате. Я делаю глубокий вдох, позволяя ему успокоить мою сверхчувствительную кожу.
— Иден, вот ты где.
Я оборачиваюсь, услышав голос, зовущий меня сзади, и меня переполняет страх, как ни от чего другого, потому что обладатель акцента, приторно-сладкого и полного осуждения, – не кто иной, как мой босс. Долгое время мне удавалось избегать разговоров с ней один на один, в основном потому, что я пряталась, когда она была рядом, или быстро уходила после собрания нашей команды. Это моя проблема, а не её, даже если её голос раздражает меня до чёртиков. Худшая часть этого уравнения заключается в том, что я в буквальном смысле показываю, о чём думаю, в том, что касается выражения лица, и теперь удовольствие от общения с Сэмюэлем и Тайлером определённо пойдёт на спад.
— Здравствуйте, Кэм, — я натягиваю на лицо вымученную улыбку.
— Привет, я хотела с тобой поговорить. У тебя найдётся минутка, чтобы зайти ко мне в офис?
Чёрт, чёрт, чёрт. Мне нужно поторопиться. Мысль о том, чтобы остаться с ней наедине в маленьком офисе, когда я уверена, что от меня пахнет сексом и развратом – не лучшее сочетание.
— Вообще-то, у меня назначена встреча, на которую я должна идти. Ничего, если мы поговорим об этом завтра? — я слишком поторопилась, даже для самой себя.
— Это сработает. Иден, я не знаю, как по-другому это выразить, но ходили слухи, серьёзные слухи, что тебя слишком часто видели с судьёй Кавано, — её голос разносится по вестибюлю. Я отступаю на шаг, потому что какую часть завтрашнего дня она пропустила? Даже если я ошибаюсь, то, что она говорит об этом прямо сейчас, не время и не место, к тому же её голос не становится менее раздражающим.
— Интересно.
Я так близка к тому, чтобы прекратить этот разговор. Выход уже виден, вкус свободы у меня в руках. Конечно, именно тогда этот день превращается из удивительного в то, что, чёрт возьми, я делаю с богами и богинями понедельника. Там, вдалеке, стоит не только Сэмюэль, но и Тайлер. Я чувствую, как краска заливает моё лицо, хотя они стоят к нам спиной.
— Да, источники самые разные, они видят и слышат, и я обращаю на это внимание, Иден Пауэрс, — она немного повышает голос, привлекая внимание, в котором я не нуждаюсь и которого не хочу. Кэм, должно быть, решила использовать мою фамилию и вдруг стала вести себя прилично, чтобы показать, кто здесь главный. В любом случае, я не впечатлена. Если бы она знала, что всё будет так серьёзно, встреча, которую я предложила, была бы более уместной.
— Понятно. Пожалуйста, напишите мне по электронной почте, когда вы хотели бы обсудить это в более профессиональной обстановке, и я всё устрою, — пытаюсь я предотвратить обострение ситуации. Нам с Сэмюэлем предстоит о многом поговорить, как только мы приедем к нему домой. Я надеюсь только на то, что Кэм не заметила, как оба мужчины оглянулись через плечо, когда она повысила голос. Это означало бы неприятности не только для меня.
— Я думаю, сейчас самое подходящее, — продолжает она.
— Миссис Тервис, если у вас есть проблема, её следует решать в рабочее время, а не в присутствии других, или я пойду в отдел кадров и поговорю с ними о травле сотрудника.
Теперь она бормочет, не веря своим ушам. Я оставляю её стоять там, потому что с меня хватит. Сегодняшний день за две минуты превратился из удивительного в катастрофический.
Глава 16
Кавано
— Я подаю заявление об увольнении за две недели. Это было чертовски унизительно. Пожалуйста, скажи мне, что никто больше не слышал, что хотела сказать Кэм Тервис?
Иден, должно быть, поехала ко мне другой дорогой или объехала вокруг, чтобы понять, как её босс без проблем пытается её унизить. Однако это привело к обратным результатам: она выставила себя полной дурой.
— Нет, это не так. Не торопись уходить. Сначала расскажи мне всё, что она сказала.
Иден неподвижно стоит у двери с сумкой в руке, даже не снимая каблуки, как она обычно делает, когда входит в дверь. Я подхожу к ней и вижу, что она застыла на месте, грудь тяжело вздымается, щёки красные. Меня чертовски бесит, что причина не в желании, а в мысли о том, что она может потерять работу.
— Расскажи. Очевидно, кто-то либо рассказал ей о нас с тобой, либо она так предположила. Я не могу этого понять. Мы были так осторожны. Я понимаю, что это противоречит всем пунктам моего контракта, но кого я могла разозлить? Я, по большей части, замкнута в себе, даже за обедом. Я разговариваю либо с Амелией, либо с мамой. Если я этого не делаю, то читаю, — её лицо смущённо морщится, когда я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки. — Ты же не думаешь, что Тайлер стал бы разговаривать с другими?
Я вижу совершенно другие эмоции, выражение предательства, которого я никогда раньше не видел на её лице. Я даже не говорю о том, что Кэм Тервис привлекла внимание окружающих. Иден потеряла бы свою любвеобильность ко всему.
— Послушай меня. Ты знаешь, что говорят о предположениях: это делает из нас двоих идиотов. То же самое можно сказать и о Тайлере, но я не сомневаюсь, что он никогда не скажет ни слова. Ему есть что терять, как и тебе. Он занимается этим ради забавы, а не для того, чтобы разрушить свою карьеру. Я думаю, миссис Тервис чего-то добивается. Завтра я постараюсь доказать, что она не права, хотя мы и не совсем выполняем то, что указано в твоём контракте. Я ни в коем случае не нарушаю этический кодекс, и ты тоже.
Иден прерывисто вздыхает. Тяжесть, давившая на её плечи, медленно покидает её тело. Я обнимаю её, притягивая к себе, желая, чтобы она опиралась на меня в трудную минуту.