Затем военный инспектор пересел в армейский автомобиль и по шоссе проехал через Хайберский перевал.
Далее опять самолет Джона Хориса вылетает через Мирамшах в Кветту. Здесь происходит встреча министра с личным составом Третьего авиаотряда и курсантами штабного колледжа индийской армии.
— Я восхищен, — говорит Хорис, — новейшими британскими гидропланами. Признаюсь: я испытал сильное чувство, когда наш самолет парил над Хай-бером.
В Северо-западном пограничном районе Индии была сосредоточена ударная группировка вооруженных сил Великобритании. В нее входили прибывшие из метрополии элитные части, участвовавшие в сражениях на полях первой мировой войны, войска особого назначения, состоящие из англо-индийцев смешанной крови, а также туземная регулярная армия, войска местных князей и военная полиция. В состав регулярной армии были включены полки «безрассудных» (так их называли английские офицеры) гурков — непальских горцев; были здесь бригады потонов и газаров, обученных ведению военных действий в пустыне и на перевалах, экзотические воинские подразделения, набранные из мужчин-индусов, принадлежащих к военным кастам, и батальоны, целиком состоящие из представителей северных народностей, для которых война — смысл существования.
Министр Хорис наблюдал, как из Белуджистана и с персидской границы на север срочно перебрасываются подразделения английской пехоты. На озерах Кашмира находились базы гидроавиации, и военному инспектору британского правительства было продемонстрировано умение воздушных воинов осуществлять десантные операции на горных водоемах. V перевалов сосредоточились танки и бронетехника, слившись с местным горным ландшафтом благодаря маскировке. В эти же дни — середина апреля 1928 года — Хорис присутствовал на учениях боевой кавалерии. Вместе с высшими военными чинами он изучал карты: от Кветты к Дуздану протянулась новая стратегическая железная дорога — даже кассы на ее станциях были бронированные и устроены как пулеметные гнезда.
Хайберский перевал связывал этот район с Афганистаном, а Каракорумский — с китайской провинцией Синьцзян. Именно на территории этих сопредельных с Индией государств по плану, разработанному британскими военными стратегами, должны были состояться первые сражения с армией «бешеных бабуинов и гнусных клоунов» — так называл большевиков Уинстон Черчилль, который, как известно, любил сильные выражения.
Все здесь дышало скорой битвой, все жаждало сражений и победы.
Британский министр по делам Индии Джон Хорис, инспекционная поездка которого уложилась в двое суток, всем увиденным остался удовлетворен: он не сомневался, что в скорой неминуемой войне с Советами Англия победит. Так и будет сказано в его отчете королевскому правительству.
Удивительное дело! Рерихи — Николай Константинович и Юрий Николаевич — в своих уже не раз упоминавшихся книгах о Трансгималайской экспедиции ни единым намеком не раскрывают истинную драму своей миссии. Фактически караван западных буддистов и исследователей Азии — нерв грандиозного военного конфликта, который в любой момент мог взорвать мнимый покой Гималаев. На протяжении всех лет, пока продолжалась экспедиция, то замирая, то возобновляя путь, миссия Рериха была детонатором событий: она двигалась по древним землям («через которые прошел Будда»), буквально напичканным войсками и военной техникой обоих враждующих лагерей, соприкасаясь с народностями, которые пропагандой, подачками, обещаниями Москвы и Лондона были доведены до состояния, когда достаточно спички, чтобы вспыхнул пожар, и они ринутся друг на друга, испепеляемые жаждой уничтожить врага.
А караван идет, экзотические картины пишутся — Николай Константинович неутомим, он — пример невероятной творческой работоспособности; коллекции пополняют новые экспонаты; ведутся раскопки, исследования в библиотеках монастырей; Юрий Николаевич погружен в изучение местных диалектов восточных языков, непревзойденным знатоком которых он является; Елена Ивановна в тяжких походных условиях продолжает писать очередной том «Живой этики». Все это и многое другое, что составляет «культурную работу» экспедиции, подробно, ярко, многословно описано в книгах обоих Рерихов, а обо всем, что составляет главный смысл и драму экспедиции, — только намеками, зашифрованно, «для себя» и посвященных. Простой читатель — и в годы, когда эти книги впервые были опубликованы, и тем более сейчас — не поймет главного: миссия Рериха в Гималаях поставила этот восточный регион нашей планеты на грань масштабной сокрушительной войны. До нее оставалось буквально несколько мгновений.
Если бы…
Меня, автора этого повествования, мучает вопрос: осознавал ли Николай Константинович Рерих, к чему ведет его «игра» с Лубянкой? Все говорит за то, что осознавал. Не мог не осознавать. Но… Может быть, это называется затмением разума? Он, скорее всего, не задумывался о возможных последствиях для судьбы человечества войны в Гималаях между Советским Союзом и Англией. Одна страсть снедала нашего великого соотечественника: достичь любыми средствами Шамбалы, встретиться с махатмами этой мифологической страны.
Зачем? На этот вопрос есть ответ. Немного терпения, дамы и господа!
Вечером восемнадцатого апреля 1928 года в штабе Восьмого британского пехотного полка, занявшего позиции на Каракорумском перевале, состоялась встреча министра по делам Индии Джона Хориса и резидента английской разведки в северо-западных провинциях колонии Фредерика Маршмана Бейли. Они говорили о многом. Но был в их беседе главный вопрос: когда? Когда британские силы нанесут первый удар по большевикам? Необходимо начать военные действия первыми. Фактор внезапности — решающий фактор. Но что послужит сигналом?
— Вчера появилась возможность…— Бейли подыскивал слова. — То, что пока было решено теоретически… Словом, так. От крепости Сага-дзонг Рерих с отрядом примерно в пятнадцать человек по никому неизвестной тропе идет в юго-западном направлении. Если провести прямую линию, то путь его — между озером Тенгри и Лхасой.
— И куда же он направляется? — нетерпеливо перебил Хорис.
— У него одна цель — Шамбала.
— Ему известно местонахождение… На этот раз министра перебил Бейли:
— Может быть. Но он никуда не дойдет! Мы согласовали со всеми штабами. Сигнал к началу военных действий — уничтожение отряда Рериха. Пора, наконец, вынуть эту занозу из тела Гималаев! И тем самым в определенном смысле обезглавить русских. Согласитесь: лучшего случая может не представиться. Основной караван движется по указанному маршруту — к Шекар-дзонгу. Они и раньше постоянно совершали небольшие автономные экспедиции, на несколько дней отклоняясь от главного пути. В горах все может случиться. Отряд Рериха просто исчезнет бесследно.
— И кто же это сделает? — спросил министр по делам Индии.
— По стопам отряда Рериха идет наше специальное подразделение «Кобра», восемьдесят бойцов. Ими командует… Я сообщаю вам только агентурное имя — Краб.
— И когда же это произойдет?
— Завтра. Или послезавтра. Мы будем знать через полсуток. Вы одобряете, господин министр, такой план?
— Да, одобряю.
Они крепко пожали друг другу руки.
К немедленному исполнению
Нами установлено, что истребительный отряд английской контрразведки, следующий, как и ваша группа, за экспедицией после того, как она начала движение с плато Чан-танг, получив на то разрешение тибетских властей, является спецподразделением «Кобра».
Вчера «Кобра», по нашим сведениям, получила приказ уничтожить отряд Николая Р. численностью около двадцати человек, который отделился от основного каравана и движется по направлению к озеру Тенгри.
Поскольку ваша постоянная задача — не спускать глаз с Р., безусловно, вы сейчас следуете за его отрядом и, возможно, имели уже соприкосновение с «Коброй» — по крайней мере, знаете о ней.
Ваша задача: не допустить гибели Р. В сложившейся ситуации мы будем действовать как союзники России. Смерть Р. в Гималаях сейчас — это усиление позиции Великобритании в регионе и, возможно, начало войны с Советами в выгодных для британцев обстоятельствах.