Поскольку он не дал немедленного ответа, она подняла на него глаза:
– Эмброуз?
Затем её ноздри дрогнули, без всякого сомнения, безошибочно почуяв идущий от него дух нарастающего возбуждения. Она нырнула глазами вниз, туда, где вздымалось очевидное доказательство того, какое направление приняли его мысли. Она подняла бровь:
– Эй, Эмброуз. Не подумай, что я сама не заинтересована, просто, не кажется ли тебе, что для этого сейчас не лучшее время?
Проклятье, он уже и не помнил, когда краснел в последний раз. Может - никогда.
Однако извиняться он не собирался. После того, как она целый день ему отдавалась, она не может упрекать его в том, что ему хочется её снова. И снова. И, возможно, всю оставшуюся жизнь, даже, если она и права, что сейчас не время и не место.
Он оторвал свой взгляд от мерцающего в её глазах желания и перевёл его назад, к отчёту на компьютере:
– Так, что ты говорила?
– Ты сказал, что отчёт подтвердил наш официальный документ о природе соответствующих владений. Тогда почему это так важно? – Она придвинулась к нему ближе, накрыв его руку своей.
Ему очень нравилось ощущать прикосновение её кожи, но это вовсе не помогало ему сосредоточиться. С другой стороны, ему совсем не хотелось разрывать этот маленький контакт. Но сейчас надо разобраться со всеми этими неприятностями, с кружащими вокруг плохими парнями и с накопившимися бумагами. И уже тогда, и только тогда, они оба будут вольны продолжить с того места, где остановились.
– Я думаю, что земля – это был отвлекающий маневр, призванный отвести наше внимание от настоящей повестки дня, то есть от попытки собрать все цели в одном месте в одно время. – Он откинулся на стуле, давая Миранде возможность обдумать сказанное.
Через некоторое время она кивнула:
– В этом есть смысл, но кто ещё был целью? Кроме меня, конечно. Моя тётя?
– Может, и она, но ты – точно. И я, хотя тут я не уверен. Учитывая высокое положение твоего клана, было ясно, что я мог лично взяться за это дело, но гарантий не было. Всё зависело от того, какие ещё дела рассматривались в это же время.
– Но если ты не был целью с самого начала, зачем же пытаться убить тебя сейчас?
Они должны понимать, что нападая на тебя, они навлекают на свои головы гнев всей Коалиции и других Канцлеров. А как насчёт третьего члена переговоров? Были хоть какие–нибудь нападения на Курта или его семью?
– Насколько я знаю, нет. Конечно, если нападение сорвалось, и его служба безопасности справилась с ним сама, тогда мы можем об этом и не узнать.
Эмброуз улыбнулся, а его клыки начали удлиняться в предвкушении битвы. Она знала, что, несмотря на то, что он предпочитал носить маску цивилизованности, под этим тонким внешним слоем билось сердце воина с настоящими инстинктами хищника. К счастью, Миранда умела не только восхищаться этими отличительными особенностями, но и сама могла постоять за себя.
Она ответила ему таким же звериным оскалом:
– Итак, что будем делать?
Он не колебался ни секунды:
– Думаю, пришла пора нанести визит вежливости Курту в компании десятка или более моих людей, показать ему, что нашу группу тревожат нападения на нас. Это меньшее, что мы можем сделать, на мой взгляд.
Неожиданно Миранада уселась к нему на колени и обвила руки вокруг его шеи:
– Знаешь, мне очень нравится, как работают твои мозги.
– Только мозги? – спросил он, прекрасно осознавая, что от неё не укрылось, что другая его часть находилась в данный момент в не менее рабочем состоянии.
Она ласково провела кончиками клыков по линии его подбородка:
– Возможно, у меня развилось некоторое влечение к одной–двум другим твоим частям. Тебе не кажется, что нам стоило бы провести более углублённую дискуссию по поводу каждой из них прямо сейчас?
Он рассмеялся, оценив её умение поддразнивать, не взирая ни на что.
– Мы, возможно, могли бы сейчас совершить беглое ознакомление, а изучение глубже отложить на потом.
– Мне это нравится. – Она наклонилась к нему для поцелуя, постанывая от прикосновения его блуждающих рук.
Он уже собирался предложить ей вернуться в спальню для продолжения дискуссии, когда вдруг началось настоящее светопреставление.
Окно на противоположной стене разбилось вдребезги, и от разлетавшихся вокруг осколков стекла их защитили только превратившиеся в лохмотья ставни.
Поскольку кто–то снаружи продолжал обстреливать дом, Эмброуз быстро повалил стол, чтобы создать им дополнительную защиту. Миранда без слов нырнула к нему в укрытие. Но прежде, чем он успел сформулировать план отступления, задняя дверь взорвалась, сделав их уязвимыми для атаки с двух сторон.
Эмброуз вскочил на ноги, приготовившись встретить врагов голыми руками, если потребуется, лишь бы защитить Миранду. Она тоже рывком поднялась с пола и встала рядом с ним, приготовившись отбивать атаку. Он не смог устоять перед искушением взглянуть в её сторону, зная, что это могут быть их последние секунды вместе. Чёрт возьми, она была великолепна со своими пылающими рыжими волосами, струившимися по плечам, глазами, горящими в лихорадке боя, и клыками, обнажившимися в ожидании драки.
Но драки не случилось. Вместо этого в заднюю дверь влетел баллон, другой такой же с грохотом пролетел через остатки ставней. Как только оба баллона ударились об пол, струи газа с шипением стали заполнять комнату. Он узнал этот газ по запаху. В небольшой концентрации он их просто вырубит, но в более серьёзной – станет для них смертельным, не оставив им возможности дышать. Если же они бросятся к дверям, то, скорее всего - погибнут в потоках пуль и крови.
Не такой уж большой выбор. Он нащупал руку Миранды; если ему придётся умереть, он хотел, чтобы последним его воспоминанием была она.
– Мне жаль, Рэнди, – сумел выдавить он, чувствуя, как лёгкие заполняются ядовитым ароматом смерти. – Я люблю...
Не успев договорить, он рухнул на пол, и темнота поглотила его.
Глава 7
Весь мир Миранды сузился до сменяющих поочерёдно друг друга волн боли и тошноты.
Она знала, что ей нужно двигаться; от этого в буквальном смысле могла зависеть её жизнь, но не могла заставить себя сделать это так быстро. Только не сейчас, когда холодный пол, на котором она лежала, начинал крутиться и вертеться при малейшем напряжении мышц.
Что же, чёрт возьми, произошло? В ожидании пока туман в голове рассеется, она рискнула приоткрыть один глаз. Очень медленно. Единственное, что она смогла разглядеть в тускло освещённой комнате, был мужской ботинок. Всё так же осторожно повернув голову и открыв второй глаз, она смогла узнать ботинок и ногу, на которую он был надет, – и то, и другое принадлежало Эмброузу.
Она произнесла его имя, однако получилось что-то вроде лягушачьего кваканья.
Попробовала ещё раз:
– Эмброуз?
Ботинок пришёл в движение.
– Рэнди, ты приходишь в себя?
Сейчас не время придираться к прозвищу, которое он ей дал.
– Да, хотя я так себя чувствую, что не уверена, хочу ли этого.
Она прикинула имеющиеся у неё варианты и в итоге остановилась на том, чтобы перекатиться на спину. Так, это не сработало, потому что руки у неё оказались связаны за спиной. Подготовив себя к самому худшему, она ворочалась и пыхтела, пока ей не удалось сесть вертикально. Мир вокруг неё снова завертелся на несколько секунд, но на этот раз ненадолго. Пока всё хорошо. Во всяком случае, так ей намного лучше видно Эмброуза.