Очнувшись, я понял, что наступила ночь, а я слышу старое доброе бурчание своих кишок. Только на сей раз виной тому был не голод, а рана у меня в животе. Кровь выплескивалась наружу с каждым новым ударом сердца. Вот так-то. Столько лет я боролся за выживание – и все для того, чтобы сдохнуть на заболоченном поле среди трупов убитых конфедератов. В преддверии последнего вздоха я проклинал небеса, не заботясь о том, что это может стоить мне рая…
А в следующий миг я ощутил его присутствие… Что-то приблизилось ко мне, разом и горячее, и холодное, одновременно и живое, и мертвое. Нечто злое… обуянное голодом. Оно склонилось надо мной, глаза его мерцали, словно у адской гончей, а клыки были измазаны кровью.
Таким я впервые увидел Уильяма.
– Им уже не помочь, – сказал он, кивнув на тела моих товарищей. – Но ты сам… ты хочешь жить?
Я хотел.
– Клянешься ли ты служить мне, пока существуешь на земле? – спросил он.
– А мне не придется голодать? – отозвался я. Уильям ответил:
– Во имя адовых врат! Никогда!
– Тогда – да. Я буду служить.
Слова эти – последнее, что я помню в своей человеческой жизни. Все остальное, как говорится, – достояние истории.
ГЛАВА 1
Саванна, штат Джорджия
Октябрь 2005 года
Обнаженная девушка лежала на столе, покрытом черной кожей. Ее запястья и лодыжки были крепко связаны, а голову покрывал глухой капюшон из черного атласа. Спускаясь до подбородка, он оставлял открытой лишь шею. Маленькая овечка, приготовленная для жертвоприношения, – она не могла меня увидеть. Единственным звуком, нарушающим тишину в комнате, было ее прерывистое дыхание. Девушка трепетала, как пойманная в силок птичка, и атлас чуть заметно подрагивал. Я подошел ближе, вдыхая чудесный запах ее страха.
Моя подруга Элеонора, хозяйка веселого заведения на Ривер-стрит, дважды проверила веревки, а потом с тихим смешком объявила:
– Кушать подано!
– Пришла пора становиться вампиром, – произнес я, отчетливо выговаривая каждый слог.
Девушка знала мой голос. Она громко вздохнула и вытянулась на черном столе, изгибая спину, предлагая себя, желая… Но милой куколке придется подождать. Ожидание было частью игры, и я не собирался разочаровывать свою овечку.
Я обернулся к Элеоноре и посмотрел ей в глаза. В ответ она опустила взгляд, играя робкую девицу. Уловка – и ничто иное. Да, Элеонора была человеком, но даже если она и впрямь боялась меня, то никогда бы этого не показала. Полное отсутствие у нее здравого смысла было еще одной особенностью, которая притягивала меня к Элеоноре с первых дней нашего знакомства.
– Приду тотчас же, как закончу.
Я коснулся платья Элеоноры, потом провел кончиком пальца по хвосту змеи, вытатуированной у нее на груди, над сердцем. И сердце ответило на прикосновение, ворохнулось, застучало чаще, предвкушая нашу игру.
Элеонора отступила и отвернулась, собираясь уйти. Помедлив, глянула на меня через обнаженное плечо, на ее губах заиграла улыбка, достойная дьяволицы.
– Можешь не торопиться. У нас вся ночь впереди.
Моя подруга вышла из комнаты, и едва уловимый аромат предвкушения секса последовал за ней, когда она закрыла дверь и заперла ее за собой.
Я же снова обратил все свое внимание к маленькому деликатесу на столе. Голод моего тела ни на миг не позволял забыть о нем – точнее, о ней. Я чувствовал, как мои холодные вены расширяются и теплеют, предвкушая пиршество. И все же я медлил.
Выждав немного, я неторопливо приблизился к столу.
– Привет, моя сладкая, – сказал я, расстегивая рубашку. Нет смысла пачкать ее кровью и утруждать девушек Элеоноры лишней стиркой. Плоть к плоти – так будет гораздо лучше. Я позволил материи соскользнуть с плеч и уложил ее красивыми складками между бедрами моей красавицы. Девушка вздрогнула от прикосновения тонкой ткани.
– Привет, – ответила она едва слышным шепотом.
Я коснулся плоского живота, погладил шелковистую кожу. Потом рука скользнула выше, подбираясь к сердцу.
– Ты долго ждала? – спросил я, лаская левую грудь девушки и наблюдая, как сосок твердеет, соприкасаясь с моей холодной кожей.
– Вечность… – сказала она завораживающим шелестящим голосом.
Моя рука поднималась все выше, до тех пор, пока пальцы не сомкнулись на шее девушки. Набухшая сонная артерия пульсировала под моей ладонью, и я едва мог совладать с искушением. Я был совершенно пуст, жажда становилась невыносимой.
Под этой бледной кожей бежит кровь… Теплая… Живая… Один легкий укус – и она хлынет мне в рот, наполнит меня, опьянит, утолит жажду. Я наклонил голову к руке девушки, привязанной к металлическому кольцу, и взял губами один из ее тонких пальцев.