Один из вампиров протянул руку.
– Я – Ибан. А вы, должно быть, Джек и Оливия. Мы с Мелафией недавно говорили по телефону, и она сказала, что вы скоро будете.
Парень был среднего роста и хорошо сложен. Одет в просторный (Мелафия сказала бы «бесформенный») темный костюм и дорогие кожаные туфли. Лицом вампир немного походил на Антонио Бандераса: темные, чуть волнистые волосы падали ему на плечи. Да и говорил он с легким испанским акцентом. Представьте себе Риккардо Монтальбана[38] и дорогую коринфскую кожу.
Его рукопожатие было твердым, улыбка – искренней, несмотря на мое предубеждение, этот Ибан мне сразу понравился. Он поцеловал руку Оливии, а та присела в шутливом реверансе.
– А это Тобиас, – сказал Ибан, кивнув на блондина в хлопчатобумажных брюках и гавайской рубашке.
– Для друзей просто Тоби, – сказал светловолосый вампир, улыбаясь и пожимая нам руки. – Приятно познакомиться. – Он показался мне столь же приятным, как и Ибан.
Я почесал в затылке.
– Тоби, по-моему, я тебя где-то видел. Ты не проезжал через Саванну, когда Уильям переправил тебя из Европы?
Казалось, Тоби на секунду смутился, а потом покачал головой.
– О, нет. Я не из числа «контрабандных товаров» Уильяма, а местный уроженец. Мой создатель принадлежит к одному из древних вампирских кланов Запада.
Честно признаться, я впервые услышал о существовании на Западе (и вообще в Северной Америке) каких-то древних кланов, но почел за лучшее не показывать свое невежество. Боже, мне еще многое предстоит узнать о вампирах…
– Ты мог видеть его по телевизору, – сказал Ибан. – Смотрел гонки в пустыне? Калифорния и Невада, верно? Тоби у них там бессменный чемпион.
Тоби скромно развел руками.
– На Восточном побережье не показывают прямую трансляцию, потому что это происходило бы очень поздно ночью. Но ты мог видеть записи на канале ESPN4[39] по понедельникам. Ничего особенного.
У меня перехватило дыхание. Ничего особенного? Ничего особенного?! Стать гонщиком – мечта всей моей жизни. Настоящая большая мечта. А этот Тоби воплотил ее. Почему меня не сделали вампиром на Западе, где все это происходило? Так нет же! Я оказался на Востоке. Почему, ну почему некоторым кровососам достается все, а другим – пшик?!
– Как тебе это удается? Ты… ты ведь не можешь тренироваться днем? – спросил я.
– Не могу. Но все схвачено. Я давно уже заработал репутацию отшельника. И меня называют…
– Ночная Молния, – потрясенно сказал я. – Знаю. Я твой большой поклонник.
Тоби улыбнулся.
– Спасибо. Да, мы тренируемся только по ночам, якобы из-за жары, так что нет проблем. Спасибо Уильяму, это он придумал этот вариант. Мы познакомились как раз перед тем, как он инициировал тебя. Сперва я пропадал на железных дорогах, потому что поезда в то время были самым быстрым средством передвижения. Потом ездил на всем, что движется. Например… э… в шестидесятые я занимался подлунным серфингом и немного увлекался драг-рейсингом.[40]
– Не там ли, случайно, ты познакомился с ребятами из «Бич бойз»?[41] – спросил Ибан.
– Ну да. Жаркие были деньки. Помню эти их легендарные вечеринки, которые продолжались целыми днями… я хочу сказать, ночами. Я даже был у них на подпевках в некоторых композициях. Мы с Уильямом поддерживали связь по телефону, потом по Сети. Знаешь, он никогда не теряет контактов, у него отличная база – что тогда, что сейчас. Лига гонок в пустыне – его придумка. Как и Ночная Молния. Он очень изобретательный, наш Уильям. Просто кладезь всяких идей.
Я вздохнул. Боже ты мой, я многое отдал бы, чтобы поучаствовать в знаменитых гонках. Пока Тоби добывал себе отличную гоночную машину, опытный экипаж, деньги и славу, я трюхал по грязным дорожкам под дешевыми тусклыми мигающими фонарями стадиона. К вопросу о нечестной сделке… Увы, дурацкие гонки на разрушение[42] были моим единственным путем к славе…
Задумавшись, я не сразу заметил, что Оливия тычет меня локтем под ребро.
– Джек, Ибан задал тебе вопрос, – мягко сказала она. – А?..
– До вашего прихода мы говорили об этом портрете. Старую школу сразу видать. Должно быть, кто-то из фламандцев? Какой реализм! Только гляньте на отсвет огня на лице! Я годами пытался найти для своих фильмов таких же харизматичных людей, как Уильям. Держу пари: он всем говорит, что это портрет его предка. Верно?
– Верно. – Я посмотрел на висящий над мраморным камином портрет Уильяма, словно никогда не видел его прежде. Да, нет смысла плакать над пролитой кровью. Уильям не виноват в том, что я упустил в своей жизни какие-то возможности. Он не мог изменить правила вампирского сообщества, каковы бы они ни были. Не везет тебе, Джеки. Знаки объезда и дорожные шлагбаумы судьбы убивали мою мечту. Я застрял в этом городе, прикован к Саванне, обречен прозябать здесь в компании своего дражайшего папочки.
Верм застонал, когда Ридрек надевал ему на запястья цепи. Ридрек оказал Верму любезность, приковав его: ведь здесь не было гроба, чтобы держать мальчика в неподвижности. Сдается мне, кричащий и бьющийся о стены Верм будет изрядно раздражать Ридрека. А раздражать старого вампира небезопасно для вашего здоровья. Уж что-что, а это я знал наверняка.
– Итак, проведем маленький научный эксперимент. Посмотрим, что может сделать твоя ублюдочная кровь. – Ридрек отряхнул руки. – Теперь давай-ка вернемся к нашему делу.
Я все еще пытался высвободить руку из держащей ее веревочной петли.
– Не назвал бы это делом…
Ридрек одарил меня печальным взглядом.
– Возможно, нет. Но я наводил справки о твоем маленьком контрабандном бизнесе.
Вот теперь он привлек мое внимание. Я-то думал, что Ридрек снова собирается говорить о крови вуду. Мой создатель был знаменит своей дотошностью, и если уж что-то интересовало его, он не успокаивался, не выяснив все досконально. Старый хрыч обожал чужие секреты и не стеснялся убивать и мучить людей ради получения необходимых ему сведений. Однако на сей раз я не мог позволить Ридреку раздобыть желаемое. Это обозначало бы конец всего, ради чего я жил, и гибель моих союзников и друзей, которые шли за мной и верили мне. В том числе и тех, кто приехал сейчас в Саванну, чтобы встретиться с Элджером (а теперь Оливией) на банкете. И, разумеется, это также означало бы, что все человеческое население превратится в кормовую базу для вампиров. В первую очередь – женщины и дети…
Я отказался от попыток скинуть с груди плиту или разорвать веревки, предпочитая поберечь силы. Они мне понадобятся, когда Ридрек приступит к допросу.
– Все операции свернуты, – сказал я, и это было отчасти правдой. – Ты убил Элджера и…
– Нет! – Ридрек отпихнул горку костей подальше к стене и сел на выступ возле моей головы. Он наклонился так низко, что меня обдало его зловонным дыханием. – За дурака меня держишь? Даже и не пытайся. Ответь на вопросы, и я оставлю тебя в покое.
Он лгал. Мы оба это знали.
Громкие стоны Верма, нашего будущего вампира, нагнетали ужас, лишний раз напоминая мне о том, чего стоит Ридрек и его пустые обещания. Потом раздался жалобный голос:
– Помоги-иите-еее!
Мне впору было сказать то же самое.
– Почему я должен тебе верить?
– А разве не этого ты хочешь? Всю свою жизнь ты желал не того, что тебе предлагали. Я дал тебе бессмертие и собственную кровь, а ты только ныл – вместо того, чтобы занять принадлежащее тебе по праву место властелина мира. Две сотни лет я показывал тебе достопримечательности и удовольствия Европы, но ты возжелал этого занюханного «нового света». Я предлагал тебе женщин, готовых на все, а ты только и знал, что страдать по своей мертвой жене. Воистину печальная картина. А теперь отвечай на вопросы или страдай. Сколько вампиров ты переправил? Где они сейчас?
Я собрал волю в кулак, готовясь к боли, к смерти или к тому и другому одновременно, и ничего не ответил. Ридрек был прав относительно моих желаний, он только позабыл кое о чем. О том, что я хотел умереть. Создатель не дал мне свободы, а держал возле себя более двухсот лет. До тех пор, пока я не сбежал за океан. Но даже расстояние не разорвало узы крови. Если бы я вынудил Ридрека убить меня, то унес бы свои секреты за грань бытия. Единственное мое спасение.
39
ESPN4 – один из каналов кабельного телевидения, по которому круглосуточно показывают только спортивные передачи.
40
Драг-рейсинг – гонки на ускорение. Вид автогонок одновременно двух или четырех машин на дистанции в четверть мили (402 метра). Выигрывает тот, кто при старте с места первым пересекает финишную линию.
41
«Бич бойз» – поп-группа из Лос-Анджелеса, ставшая известной в 60-е гг. Популяризаторы «музыки серферов» и «хот-род рока».
42
Гонки на разрушение – вид автоспорта, популярный в Америке. На арене находятся несколько десятков машин, которые по сигналу старта начинают крушить друг друга. Последний автомобиль, оставшийся на ходу, объявляется победителем.