– Так что же получается? Чем больше женщина-вампир трахается с мужчиной-вампиром, тем сильнее она становится? В жопу такой секс!
Оливия ухмыльнулась.
– В жопу не считается. – Она ущипнула мой набухший член. – В нашем случае, как я уже говорила, все получилось наоборот. Когда мы занимались любовью, я не получила твоей силы. Вместо этого ты забрал мою и привязал меня к себе.
– Правда? – Я приободрился. – Так значит, ты должна подчиняться моим приказам?
Вампирша фыркнула.
– Не так резво. Мы делали это только один раз. – Я молчал, ожидая продолжения. – Но это связало нас – вот почему ты сумел забрать меня от Ридрека. – Оливия сладко поцеловала меня в губы. – Спасибо, Джек.
Мне все больше и больше нравилась эта штука с «обратным эффектом». Но я никогда ничего бы не узнал, если бы Уильям по-прежнему был рядом.
– Если женщины так сильны, зачем им скрываться? Улыбка Оливии померкла.
– Некоторые мужчины злятся, когда мы забираем их силу, и могут даже убить женщину, чтобы освободиться. Если только она не перехитрит партнера. На наше счастье, это не так сложно сделать.
– О!.. – Вот и все, что я сумел сказать. Горячая вода помаленьку остывала.
Поскольку Оливия, по ходу, не стремилась мыть мою драгоценность, я забрал у нее губку и управился сам. Она вымыла голову, потом я последовал ее примеру, и в процессе мы оба перемазались в мыльной пене и стали чище некуда. Какое счастье, что после всех этих безумных дней и ночей мне не надо изображать Ромео.
– Ну что, тебе лучше? – спросила Оливия, вытирая мне спину.
Пожалуй, да, но я по-прежнему был слишком недоволен жизнью, чтобы это признать.
– Возможно, – проворчал я.
Она рассмеялась, вытерлась и принялась одеваться.
К тому времени, как мы вернулись на кухню, Элеонора пила вторую чашку чая и выглядела несколько более вменяемой. Я чувствовал, что до рассвета осталось менее часа. Голова пухла от новоприобретенных знаний. Я засыпал на ходу.
– Мелафия сказала, что Уильям сейчас недоступен, но он будет на благотворительном вечере, – сказана Элеонора. На лице ее появилась болезненная гримаса. – После того, что произошло в моем доме, я просто не знаю, что делать. Тот человек… тот жуткий человек забрал его. Уильям велел мне оставаться внутри, но когда начался пожар, это было уже невозможно.
– Пожар? – переспросил я.
– Ее дом сгорел, – проговорила Мелафия. Элеонора поставила чашку на стол, встала и подошла ко мне.
– Пожалуйста, скажи ему… – Она считалась женщиной с завидным самообладанием, но теперь голос ее дрожал, а в глазах я увидел мольбу. Элеонора с трудом перевела дыхание. – Пожалуйста, позаботься о нем…
Жалость и чувство вины сжали сердце, но злость тут же выбила их вон. Позаботиться о нем? Как он заботился обо мне? Разумеется, Уильям никогда не просил моей помощи или заботь!. Напротив, он всегда обращался со мной как с ребенком…
Я молча кивнул.
Мелафия взяла меня за руку и повела в сторону подвала.
– Я позвоню Ибану и расскажу ему новости. Как только рассветет, Рейя и Дейлод проводят леди Элеонору в отель. А тебе надо поспать. – Она оглянулась на Оливию. – И тебе тоже. Всем нам необходимо подготовиться к завтрашней ночи.
Мне снились чудные сладости и маленькие радости… и лучшей среди них оказалась Конни. Мой сладкий персик. Во сне я был вампирским принцем для моей Золушки Джонс. Мы танцевали под красной охотничьей луной. Я держат Конни в объятиях, и она улыбалась, как будто в мире не было ничего прекраснее моего лица. Притянув женщину ближе, я вдыхал запах ее волос, а она уткнулась носом мне в шею. Я ощутил острый укол клыков и тут понял ее намерение. Конни принадлежала Уильяму, а не мне, и она желала моей крови. Я был как раз в подходящем настроении, чтобы позволить ей попробовать меня на вкус.
Казалось, минула вечность, прежде чем Ридрек уснул. Ожидание сводило меня с ума. Трансформация Верма завершилась, и Ридрек позволил ему выпить моей крови, а потом снова приковал к стене. Первый обед вампира должен быть сытным. Поскольку я был создателем Верма, это кормление придало сил нам обоим. В скором времени Ридрек отведет вампира-неофита на настоящую охоту.
Я истратил большую часть силы на исцеление своего тела и борьбу за разум Джека. Не осталось почти ничего. И все же я надеялся, что сумею прорваться к Джеку, разыскать и предупредить его.
Ридрек пошевелился, всхрапнул и скинул с полки несколько костей, принадлежавших давно умершему владельцу склепа. Кости с плеском посыпались в воду. Я подождал. Храп не смолкал. Я сосредоточился, приводя в порядок мысли. Потом закрыл глаза, глубоко вдохнул и представил подвал своего дома и серебристо-черный гроб Джека.
А затем отправился на поиски.
Тугой воздух бил мне в лицо, но я сохранял концентрацию. Последовал резкий удар – оказалось, что я смотрю прямо на тройку, нарисованную на гробе Джека. Кажется, я парил в воздухе над ним.
– Джек?..
Ничего не изменилось. Изнутри не доносилось никаких звуков. Я удвоил усилия.
– Джек, где ты? – Еще одна волна упругого воздуха прошелестела в моем мозгу, словно ветер в опавших листьях. А потом я увидел своего отпрыска. Он танцевал с какой-то женщиной под яркой кровавой луной.
– Джек!..
Он посмотрел вверх, и женщина исчезла. Музыка все еще играла, но Джек стоял, разведя в стороны руки и недоуменно созерцая пустое место, где только что была его партнерша.
– Какого черта?.. – Джек уронил руки и воззрился на меня. – А ты какого хрена здесь делаешь?! – Он огляделся по сторонам. – Ну почему ты не можешь оставить меня и покое даже во сне?
– Нам надо поговорить о Ридреке. Он обманывает тебя. Он…
– Можно подумать, ты всегда говорил мне правду.
– Это не одно и то же.
Джек рассмеялся, но в этом смехе не было веселья – лишь пренебрежение. Музыка смолкла.
– Итак, твоя ложь во благо. А его? Что? Во зло? И это зло готово дать мне то, что было моим по праву все эти годы. Не так ли?
Я чувствовал, как уходят мои последние силы. Луна, парившая над головой, внезапно исчезла.
– О чем ты?
– Я о знаниях. О том, кто я есть. И о том, что могу делать. И о… дружеской поддержке.
Мне следовало поторопиться. Я видел, что Джек начал исчезать, бледнея и истончаясь.
– Неважно, чему он научит тебя, что предложит тебе, – сказал я. – Одного он тебе не даст. Свободы.
Джек испарился. Я вернулся в реальность и увидел глаза Ридрека, мерцающие в темноте. Похоже, он слышал каждое слово. Старый вампир хихикнул, перевернулся на другой бок и снова захрапел.
Уильям исчез также быстро, как и чудесный сон с Конни в главной роли. Затем что-то опять постучалось в дверь моего сознания. Ридрек. Слава Богу, в этом сне я не чувствовал запахов.
– Ты готов, Джек?
– К чему?
– Я покажу, что ты получишь, если перейдешь на мою сторону.
– Слушай, мне надоели эти игры разума! Я ментально оттолкнул Ридрека от себя.
– Расслабься, мой мальчик, ты ничего не теряешь. Пока, во всяком случае. Это просто маленькое шоу, тайный взгляд в мир, который может стать твоим. Наслаждайся им. Смакуй его. Я буду твоим проводником. Считай меня кем-то вроде Санта Клауса с мешком подарков.
В следующий миг какой-то смерч подхватил и закружил меня. Не успел я опомниться, как увидел, что стою на подиуме где-то… похоже, в Лас-Вегасе. Повсюду неон и бесконечные каскады разноцветных огней, озаряющих Стрип.[45] От яркого света моим чувствительным вампирским глазам сделалось больно, и я зажмурился. Снова глянув на мир вокруг, я увидел длинную шеренгу развеселых девиц. Из одежды на них были лишь крошечные трусики и бюстгальтеры, украшенные перьями. Их замысловатые прически и длиннющие ноги создавали впечатление, будто девицы никак не менее семи футов ростом. От всего этого блеска, пестроты и разнообразия мои глаза едва не выскочили из орбит. Ридрек схватил меня за локоть и развернул лицом к передней части подиума.
45
Стрип – широко распространенное название двухмильного продолжения улицы Фримонт на окраине Лас-Вегаса, где построено более 300 отелей, а также расположены казино и рестораны.