— Как дела, дружище?
— Не жалуюсь. — Он сделал глоток пива и довольно улыбнулся.
— Ты… тебе хорошо там… там, где ты сейчас?
— Да. Вполне себе. Тут нет сложной работы и… — Он оглянулся через каждое плечо поочередно, потом наклонился вперед и заговорщическим шепотом произнес: — Здесь нет ее.
— О! О… — должно быть, это он о своей жене. Той, которая наложила на Хью заклятие, чтобы он перестал заливать за воротник. — Я вижу, ты добыл немного освежающего?
Он отсалютовал мне бутылкой.
— Точно. Отличная марка, кстати. И я могу пить.
— Хм. Импортное. Недурно. — Хорошее пиво и никто тебя не пилит. Хью попал в рай или, по крайней мере, свою версию такового. Может, для каждого создается его собственный рай? Очевидно, я никогда этого не узнаю. Все, на что я мог рассчитывать — какой-нибудь уютный тупик. Во всяком случае, там мне не будет лучше, чем здесь. Оптимальный выход для меня — как можно дольше оставаться в живых, даже если то обозначает увеличение энтропии и умножение зла. Я искренне пожелал Шейри найти для себя такое же хорошее место по ту сторону бытия, какое досталось бедному старине Хью.
— Не переживай, Джек, у меня и правда все хорошо. Теперь. Хотя мой конец на земле был, прямо скажем, не очень. Какой-то вонючий парень перерезал мне горло. Он был жутко сильный. Я пытался вырваться от него, но не смог. — Хью выразительно рыгнул.
Я хотел сказать ему, что разыщу Ридрека, и тот получит по заслугам. Но сделаю ли я это на самом деле? Сумею ли? Я посмотрел на Хью, одетого в свою спецовку, сидящего на стуле и потягивающего отличное пиво элитной марки…
— Почему ты решил заглянуть ко мне, приятель? — спросил я.
— Просто поздороваться. Ведь все в порядке, верно? Я вздохнул.
— Разумеется, дружище. Рад слышать, что с тобой хорошо обращаются.
— О, да, — сказал он. — Кажется, мне пора уходить. Спасибо за отличные похороны, кстати. Вы сказали обо мне столько хороших слов. Это было чертовски приятно.
Вот и еще одна причина не говорить о мертвых дурно. Они могут тебя услышать.
— Был рад повидаться, Хью. Заходи в любое время. Хью помахал мне рукой и медленно растаял в воздухе, словно колечко дыма. Полагаю, он ответил на мой вопрос: неважно, насколько странными кажутся вещи, которые творятся вокруг тебя, они всегда могут стать еще более странными.
Я набрал номер Ренье и велел ему пригнать мою машину к дому Уильяма. Потом позвонил Мелафии.
— Джек? Что происходит? Как ты попал в гараж? — сказала она, увидев на определителе номер мастерской.
— Прошел по туннелям. Тем самым, о которых мне никто никогда не рассказывал. — Я сделал паузу, ожидая реакции.
— Прости, Джек…
— Поговорим об этом позже. Уильям уже вернулся?
— Нет еще.
— Ладно. Я пойду, поброжу по подземельям до темноты. Может, сумею почувствовать что-то, если окажусь поблизости от него. Потом приду к тебе. Оливия спит в моем гробу. Я ее запер, чтобы она не увязалась за мной. Она была… очень слаба, ей требовался отдых. Да, Оливия сказала, что хочет как-то помочь Шейри — записать, благословить… что-то такое. Как ты думаешь, вы вдвоем сможете найти место в туннелях, чтобы ее похоронить?
— Без проблем. Только надо сперва убедиться, что это неосвященная земля.
— А?…
— Если Шейри хотя бы отчасти трансформировалась и ее похоронят в освященной земле, она будет страдать весь остаток вечности. Нам нужно держаться подальше от кладбищ, церковных участков и всяких военных монументов. Ради ее безопасности.
Видимо, откровения никогда не закончатся. У меня была масса вопросов… но не сейчас.
— Спасибо. Я свяжусь с тобой на закате. Может, к тому времени Уильям уже вернется. Думаю, он нашел место, где можно хорошо вздремнуть. — Я не сказал ей того, что узнал от Конни. Нет смысла волновать ее еще больше. Даже если Уильям перешел на сторону Ридрека, он никогда не причинит зла Мелафии.
— Ах да, не выпускай Оливию. Следи, чтобы она никуда не свалила, — добавил я. — Возможно, она околдована Ридреком, я ей не доверяю. И вообще, не поворачивайся к ней спиной. Используй свою защитную магию или что у тебя там. Когда я уходил, Оливия была в здравом уме, но мало ли…
— Не волнуйся. Я использую связывающее заклятие, так что она, как ты изволил выразиться, никуда не свалит. Я способна защититься от этой бледной девчушки, вампир она там или нет. Вот за тебя я действительно беспокоюсь. Обещай, что будешь осторожен. Я не знаю, что сделаю, если вы с Уильямом оба исчезнете.
— Буду осторожен, даю слово. Ладно, до вечера.
Я снова спрыгнул в яму, через дыру проник в туннель и побрел по нему, совершенно не представляя, куда попаду и что буду там делать. Стыдно признаться, но без Уильяма я пребывал в полнейшей растерянности.
В скором времени это должно измениться.
Уильям
Я изо всех сил старался удержать меркнущее видение и вернуться к Джеку. Ведь я не успел сказать ему самого важного. А разве не так было всегда? Меня постоянно отвлекали цела и заботы, и времени пообщаться с Джеком, чтобы закончить его обучение, совершенно не оставалось. Бессмертие не оправдывало меня. И неважно, что Джек казался таким самостоятельным, счастливым и свободным… от всех, кроме меня. Вот так-то. По крайней мере, я успел предупредить его о Ридреке. Уже кое-что. К сожалению, я не знал, запомнит ли Джек эту встречу.
Да и была ли она вообще? Не исключено, что я просто наблюдал иллюзию. Может быть, это все, на что способна моя измененная кровь. Ненависть поддерживала и вела меня, но у каждого есть свой предел возможного.
— Ты не сказал, что случилось с той малышкой из клуба, — заметил Ридрек. — Я не почувствовал никакого прилива сил. Неужели ты, образец благородства, позволил ей умереть?
Я пытался восстановить свое чувство времени. Сколько длилось видение? Секунды или часы? Нет, ничего не понять…
— Да, — прошипел я, проверяя на прочность путы. Если б я мог высвободить, хотя бы, одну руку, у меня появился бы шанс достать Ридрека. Я послал бы своего создателя в ад, даже зная, что отправлюсь туда следом за ним. Впрочем, в каком-то смысле я уже был в аду.
Ридрек оперся о камень, удерживающий меня, и некоторое время вглядывался в мое лицо.
— Знаешь, похоже, в твоей дурацкой крови действительно есть что-то этакое. Я чувствую необычайный прилив бодрости. Не знай я тебя как облупленного, решил бы, что ты лжешь.
Я перестал сражаться с путами и посмотрел в глаза старому вампиру, укрепляя свою внутреннюю защиту. Не представляю, как моя кровь влияет на Ридрека. Скорее всего, сделает его сильнее. Хочешь заглянуть мне в голову? Смотри, папочка. Я мысленно воссоздал образ Шейри, лежащей в ванной; розоватая вода оттеняла ее бледное, безжизненное лицо. Я делал все возможное, чтобы утаить от Ридрека мысли о Джеке, который, надеюсь, уже инициировал девушку. К этому времени все должно быть закончено, однако я не чувствовал никакого движения силы. С другой стороны, я мог и не заметить перемен: последние двенадцать часов мое тело было слишком занято другими вещами. Охота. Потом секс. Затем — глубокий обморок.
Ридрек нахмурился.
— Вижу, ты пытаешься что-то утаить от меня. Интересно, что? Может, сведения о том доме, куда ты помчался после нашей прогулки?
Я вызвал в мыслях картины огня и крови. Все что угодно — лишь бы не показать Ридреку мою Элеонору.
— Может, этот малыш? Для начала? Ридрек втащил что-то в склеп. Я обернулся… О, нет!
Ридрек стоял передо мной, держа за шею Верма. Он выглядел испуганным, но любопытство пересиливало все. То самое любопытство, которое сгубило кошку.
— Я пригласил его сюда. Мы собираемся устроить маленькую вечеринку и сотворить нового вампира, — сообщил Ридрек.
Если начать просить за жизнь Верма, мой создатель наверняка убьет его. Ридрек покрепче ухватил паренька за шею и выпустил клыки. Удивление на лице Верма сменилось испугом, он закричал. Долгий, полный ужаса вопль. Еще одна милая особенность Ридрека: он не делал ничего, чтобы уменьшить страдания своей жертвы.